— Слышь, Ашхена, мне хорошую весть сообщили, — радостно заявил Савва, вернувшись с медпункта, куда проводил одного раненого. — Говорят, что наши уже вошли в город с той стороны. Нам подкинули новый батальон. Поднажмем с двух сторон — и сдавим фашистов!
Ашхен уже привыкла к тому, что Савва по-своему переделал ее имя. Она весело откликнулась:
— И наша «Малая земля» сразу станет «Большой»!
— Да, да, ты погляди, как наши быстро продвигаются.
Вскоре Ашхен увидела Остужко, спешившего на свой новый КП, — ему было поручено занять цементный завод и идти на соединение с частями, штурмующими Новороссийск.
— Ну как, не скучаете без дела? — крикнул Остужко, поравнявшись с Ашхен.
— Кто может еще держаться на ногах, отказывается идти на медпункт. Никто не хочет пропустить первой встречи с нашими! Особенно бойцы-староселы с «Малой земли».
— И правильно делают! Ведь за исходом сегодняшнего сражения следит не только командование фронта, но и Москва…
— А где Грачик Саруханян? — крикнула Ашхен вслед Остужко.
— Ему жарко приходится!.. Он там, впереди. Поступило сообщение, что фашисты решили перебить пленных, если не удастся погрузить их на суда.
Ашхен стиснула зубы, глядя вслед бегущему Остужко. Чуть поодаль от него она заметила Шалву: показав левой рукой на забинтованное ухо, Шалва поднял сжатый кулак. Ашхен невольно улыбнулась.
* * *
Час спустя Остужко и командиры других десантных отрядов получили приказ начать решительный штурм Новороссийска. Из штаба армии сообщили по радио: на одном из участков сдалась в плен румынская часть вместе с командиром.
В предместьях города сражаться стало труднее. Линии фронта уже не было, вражеских солдат можно было встретить и в цеху цементного завода, и во дворе, и в подвале, и в коридоре любого дома. Остужко перебросил свой КП во двор полуразрушенного здания и, выбрав удобный наблюдательный пункт, оттуда направлял боевые действия.
Ашхен при помощи Саввы успела вынести в тыл несколько тяжело раненных. Когда сражение уже велось в предместье города, Ашхен стало труднее: то и дело приходилось вытаскивать раненых из-под развалин домов, разрушаемых артиллерийским огнем, уводить их с поля боя под неприятельским обстрелом. Линия фронта так приблизилась, что невооруженным глазом были видны немецкие солдаты. Когда Савва вместе с другим санитаром унес в тыл раненного в живот сержанта, Ашхен огляделась вокруг.
Савва уже исчез за углом, но ей показалось, что гитлеровцы начинают теснить группу Остужко. Ашхен кинулась на КП. Там шел уже рукопашный бой. В переулках вокруг разрушенных домов смешались советские бойцы и вражеские солдаты. Один фашист-санитар сорвал с рукава повязку с красным крестом, засунул ее в карман и, пригнувшись, начал крадучись пробираться вперед. Столб ныли и кирпичных осколков скрыл Остужко. Сквозь поредевшую пыль Ашхен издали увидела, что Остужко упал, а санитар, подкравшись сзади, взмахнул ножом, готовясь поразить его. Казалось, что спасенья уже нет… Ашхен зажмурилась, но выскочивший откуда-то Шалва дулом автомата с такой силой ударил по руке гитлеровца, что тот свалился наземь. На помощь нашим подоспело свежее подразделение, враг отхлынул, и бойцы продвинулись вперед, оставляя позади трупы фашистов.
Ашхен подбежала к Остужко. Раненый в голову осколком, он тяжело и хрипло дышал. Ашхен продезинфицировала рану, приостановила кровотечение и ловко забинтовала его голову.
— Ашхен, — еле слышно проговорил Остужко. — Нет сил подняться… В голове шумит, в глазах темно… Эх, как не вовремя!.. Мы вот-вот соединимся с нашими!..
Санитары выносили раненых из-под развалин. Шалва рывком поднял с земли и схватил за шиворот немецкого санитара, который хотел убить Остужко. Увидев немца, Ашхен с яростью воскликнула:
— Ах ты, гадина! Куда дел свою повязку с красным крестом?!
Немецкий санитар покачал головой, желая показать, что он ничего не понимает. Ашхен выхватила из его кармана повязку с красным крестом и повернулась к Остужко.
Остужко лежал с закрытыми глазами.
— Товарищ Остужко, этот негодяй собирался ударить вас ножом, а ведь он — санитар!..
Голос Ашхен, казалось, вызвал Остужко из забытья. Потрясая повязкой, Ашхен кричала на гитлеровца:
— Негодяй, я тоже могла пустить в ход оружие! Но мне сказали, что мое дело — заботиться о спасении раненых… Понимаешь, спасать жизнь даже таким гадам, как ты, если они будут ранены в бою и попадут в наши руки!.. Ты носишь повязку Красного Креста, а закон его для тебя не обязателен? Падаль!
Читать дальше