Амаяк Сирас - Арарат

— Поручил написать.

— Самому нужно, самому или, по крайней мере, проверить исполнение. Матери Грачия Саруханяна нужно написать не только от командования, но и самому лично. Возьми листок бумаги и карандаш, пиши: «Дорогая Нвард-майрик, с чувством глубокого горя сообщаем вам, что сын ваш Грачия Саруханян погиб геройской смертью в боях за родину. Последним его подвигом было спасение ста шестидесяти пленных из фашистской неволи. Вы можете гордиться вашим сыном, как гордятся им командование и его боевые товарищи. Желаем вам долготерпения и разделяем с вами ваше тяжкое горе. Утешайтесь верой в то, что близок счастливый день освобождения родной земли, освобождения, во имя которого отдал свою молодую жизнь бесстрашный воин советской армии Грачия Саруханян. Передайте наше глубокое соболезнование невесте погибшего Рузан…» Вот так. А если поручите писать другим, просмотрите и проверьте сами. У погибших есть, конечно, в частях близкие товарищи. Посоветуйте им, чтоб и они написали родным погибших.

Берберян почувствовал угрызения совести: разве можно было допустить, чтобы комдив думал за него, напоминал ему его обязанности? А он-то был убежден, что все у него делается своевременно и так, как нужно!..

Вскоре в блиндаже комдива собрались командиры и политработники полков. «Нет среди них Остужко», — с горечью подумал Асканаз. Видно было, что успехи на фронте окрылили всех. Асканаз показал на карте район предстоящих боевых действий, подробно разъяснил боевое задание каждого подразделения. Отметив участки с заболоченной почвой, он указал на то, что тяжелое снаряжение придется кое-где переносить на плечах, и добавил:

— Последний опорный пункт гитлеровцев на Кавказе необходимо разгромить! Таманский полуостров должен быть очищен от фашистов — таков приказ Ставки! В числе других дивизий избрана для выполнения этого боевого задания и наша…

Ответив на несколько вопросов, Асканаз отпустил командиров. Вахрам ввел Гарсевана Даниэляна и Игната Белозерова, ожидавших у дверей блиндажа.

— Игнат Белозеров!

— Слушаю, товарищ полковник!

— Известно вам задание?

— Точно так, известно, товарищ комдив, получил его в полночь: моей штурмовой роте поручается обойти неприятеля с фланга и ударить на станицу Верхне-Баканскую.

Игнат коротко, но исчерпывающе отвечал на вопросы Асканаза: да, большинство бойцов получило новую обувь, двадцать пар доставили в прошлую ночь; снова раздали НЗ и пополнили недостачу; оружие, боеприпасы — все проверено, находится в полной готовности.

— А как с «молочком от бешеной коровки»? — улыбнулся Асканаз.

— Все в порядке: по сто грамм ребятам обеспечено.

Такие же ответы дал и Гарсеван. Когда Асканаз попрощался с обоими, Гарсеван попросил разрешения остаться. Игнат откозырял и вышел из блиндажа, оставив товарища наедине с Асканазом.

Гарсеван в первую минуту не знал, с чего начать; он молча стоял перед Асканазом, не поднимая головы.

— А ну, подними голову! Что это с тобой? Не к лицу тебе выглядеть таким удрученным…

Дружеские слова и тон Асканаза подбодрили Гарсевана. Он с угрюмой решимостью взглянул прямо в глаза своему комдиву.

Накануне Асканаз перед строем в торжественной обстановке передал Гарсевану Даниэляну и бойцам его ударного отряда благодарность командования за захват немецкого дзота. О том, как советские бойцы превратили немецкий дзот в советское укрепление, знал и командующий фронтом генерал-полковник Петров. Гарсеван Даниэлян был представлен на утверждение в звании Героя Советского Союза, значит у него не было никакого повода чувствовать себя подавленным. Выслушав упрек Асканаза, Гарсеван решил откровенно поговорить с ним.

— Товарищ полковник, я глубоко тронут тем, что вы так высоко цените мои малые заслуги. Легко сражаться, когда рядом такие бойцы, как Унан Аветисян, Абдул Гасан-задэ, Мурад Микаэлян и другие. Но тут дело вот в чем… Ведь у Аракела там, в Армении, жена и дети… Это вопрос чести… Каково будет их состояние, если, скажем, его имя будет запятнано?..

Гарсеван, который обычно выражался складно, сейчас чувствовал, как ему трудно изложить свою мысль. Поняв, что происходит у него в душе, Асканаз пришел ему на помощь.

— Понимаю, что ты хочешь сказать: сейчас не только семья Аракела, но и весь армянский народ следит за тем, как ведет себя каждый из его сынов. Ты не хочешь, чтоб Аракел оставался во втором эшелоне? Ему будет дано разрешение вернуться в часть, пусть только немножко поправится и привыкнет к новым условиям.