Сергей Зверев - Сталинградский калибр

А вот белобрысый волжанин Ленька Букин. Смешливый светлоглазый балагур. Недавно прибыл из танковой школы с одним кубиком младшего лейтенанта. А до этого воевал почти год. Успел побывать и сапером, и пехотинцем. Теперь судьба забросила его к танкистам, и это уже до конца войны. Соколов знал приказ: всех командиров и красноармейцев из бронетанковых войск после госпиталей и при переформировании частей обязательно направлять только в танковые части и подразделения. Для танкистов даже ввели особый учет.

Третьим вошел уральский тракторист, плечистый коротконогий старшина Мефодий Плужин. Спокойный, хладнокровный, с руками, в кожу которых глубоко въелись моторное масло и соляр. Почти все танкисты в его взводе прошли со старшиной путь от Харькова. Горели, лежали в госпиталях, но успевали вернуться в свое подразделение, пока оно не отходило дальше на восток. Многие долечивались в санбатах, ходили на перевязки и слушали ворчание молоденьких сестричек.

– Прошу садиться. – Соколов вышел на середину горницы, расправив привычно складки гимнастерки под ремнем.

Его командиры уселись за стол, зашелестели картами, доставая их из командирских планшетов. Сайдаков с Букиным многозначительно и весело переглядывались. Плужин, наоборот, сосредоточенно доставал свою карту, бережно разглаживая ее на столе темной ладонью. Похвалив командиров за слаженные действия во время ночного боя и передав благодарность командира корпуса, Алексей стал задавать обычные вопросы о состоянии матчасти, готовности к маршу и бою, здоровье личного состава. Потом он перешел к главному.

– Завтра батальон выдвигается на передовую для выполнения боевой задачи…

– Наконец-то, – раздалось за столом. – А то уже гусеницы ржаветь начали.

– Отставить, товарищи командиры! – вдруг подал голос замполит. – Вам командир ставит боевую задачу, а у вас шуточки! В бою тоже шутить будем?

– В бою мы будем сражаться так, как сражались до этого не один месяц, – ответил за всех сразу помрачневший Сайдаков. – Не щадя себя и уничтожая фашиста!

– А кто здесь командир? – строго, но чуть шутливо остановил спор Соколов. – Эмоции хороши на отдыхе, а когда дело касается боя и марша, то каждый танкист должен быть сосредоточен и серьезен. Техника веселья не любит! Прошу не перебивать, товарищи командиры.

Алексей постарался говорить так, чтобы его слова принял на свой счет и замполит. Хотя, честно говоря, он прекрасно понимал своих взводных командиров. Лейтенант и сам испытывал азартное возбуждение, душевный подъем из-за предстоящего боя. И этот бой он в голове уже представлял, уже прикидывал действия своих экипажей. Но выражать эмоции было и впрямь не время. И Алексей старался говорить короткими понятными фразами, вглядываясь в лица командиров, стараясь понять, доходит до них важная информация, ясен ли его замысел и замысел командования.

– Этот прорыв будет разведкой боем, товарищи! В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое декабря мы скрытно выходим на Островской плацдарм, откуда и развернется основное направление прорыва корпуса. Таких прорывов будет несколько, и их цель, во-первых, уточнить глубину эшелонированной обороны врага, ее систему и расположение огневых точек и позиций. Во-вторых, прорыв корпуса будет иметь и дезориентирующую цель. Фашисты не должны знать, где готовится основной удар, а мы должны понять, откуда они собираются нанести удар своего бронированного кулака для деблокирования армии Паулюса в Сталинграде. Теперь внимание на ваши карты, товарищи.

Командиры, не делая пока пометок, стали водить карандашами по картам, выискивая населенные пункты и оценивая направление удара корпуса. Соколов посмотрел на свою карту и снова поднял глаза на командиров.

– По команде командира батальона рота разворачивается общим направлением на станицу Заозерную. Место и время смены направления атаки будет выбрано по обстоятельствам, исходя из реального положения корпуса и хода операции. Задача роты с ходу захватить станицу Заозерную, занять оборону и обеспечить прикрытие фланга наших частей. Станицу держать до приказа командования. В случае чего, помощи ждать неоткуда, рассчитывать придется только на себя. Надеюсь, все это понимают?

– А мне бы еще хотелось напомнить товарищам командирам о приказе товарища Сталина, – вдруг сказал Краснощеков. Замполит поднялся и вышел вперед, остановившись рядом с Алексеем и глядя на сидевших за столом взводных командиров. – Об историческом приказе номер двести двадцать семь! Каждый боец, каждый командир должен помнить сам и не давать забывать своему товарищу, что это приказ товарища Сталина: «Ни шагу назад»!