Мэтью Риджуэй - Солдат

Саперам был отдан приказ немедленно исправить водопровод, однако первые два-три дня пришлось установить строгое нормирование воды — по одному литру на человека в день. Когда нам удалось, наконец, восстановить водоснабжение, мы позволили людям выйти из домов. В половине пятого утра у кранов выстроились очереди, и целый день длинные цепочки людей стояли там, держа в руках самую разнообразную посуду — от бутылок до ночных горшков. Пришлось восстанавливать и систему канализации.

Немцы не только разрушили город, но и в самых неожиданных местах поставили множество мин-сюрпризов. В общественных зданиях, которыми мы, по мнению немцев, могли воспользоваться, были обнаружены мины замедленного действия со сложными часовыми механизмами; они вызывали взрывы в период между пятью минутами и 72 часами после их установки.

Все отели в центре города, на набережной были сожжены и разрушены. Первую ночь я спал па мраморном полу в здании бывшей штаб-квартиры секретной полиции, каждую минуту ожидая взрыва мины замедленного действия. На следующий день мы нашли красивый отель на высокой горе вдали от набережной. Отель был подозрительно целым. В нем могли бы великолепно разместиться мои солдаты, и я распорядился прежде всего тщательно обследовать здание. Наше счастье, что мы догадались сделать это. В подвале оказалось 800 килограммов подготовленного к взрыву тротила, который мог стереть это» здание с лица земли. Смелый и опытный лейтенант-сапер вовремя обезвредил мину, соединенную с огромной массой взрывчатки. Оказывается, мина имела взрыватель замедленного действия, и взрыв должен был произойти через несколько минут. После этого мы спокойно заняли отель.

Однажды в воскресенье, когда я вместе с генералом Кларком был в соборе на обедне, послышался мощный глухой звук взрыва. Это взлетели на воздух бараки, где размещался саперный батальон. Я никогда не забуду этого трагического зрелища. Руки и ноги американских солдат, убитых во время сна, беспомощно торчали из развалин первого этажа. Погибло 20 человек, а еще больше было ранено. Нам так и не удалось установить, взорвалась ли немецкая мина замедленного действия или взрывчатка наших саперов. Я убежден, что это сработала немецкая мина-сюрприз. Позднее, когда я вместе с одним из полков своей дивизии двигался к северу от Неаполя, произошел еще один сильный взрыв, на этот раз в прекрасном мраморном здании центрального почтамта. Взрыв нс причинил вреда нашим солдатам, по вызвал много жертв среди итальянцев, в том числе среди женщин и детей.

Мы сделали все, чтобы разыскать немецкого полковника, который командовал гарнизоном в Неаполе, но когда мы вступили в город, этот полковник исчез. Потом мы узнали, что он был убит в бою. Только это и спасло его от военного трибунала — он был бы предан суду за бесполезное, бессмысленное истребление людей.

Однако военные будни таили в себе больше смертельных опасностей, на которые не вправе сетовать солдат, чем эти взрывы в Неаполе. Вскоре мне пришлось в этом убедиться. Я разместил свой штаб в небольшой вилле а горах, откуда открывался вид на весь город. Как-то в сумерки я услышал гул летящих над самой головой самолетов и вышел на балкон, чтобы взглянуть на них. Самолеты летели очень низко, и как раз в тот момент, когда я вышел на балкон, 250-килограммовая бомба упала прямо на тяжелое зенитное орудие, установленное англичанами метрах в ста от моего штаба. Ствол орудия отлетел метров на пятнадцать в сторону и наполовину зарылся в твердую глину. Услышав свист бомбы, я бросился на пол. Взрывная волна, сорвав с петель дверь, все в комнате перевернула и разбила. Но меня даже не контузило. Это был один из тех странных трюков, которые происходят порой при взрыве бомбы или снаряда. Артиллеристам и саперам причина, наверное, понятна, но для меня она остается тайной.

Мое окно выходило па залив, на другой стороне ко-торого подымался Везувий. Дылгясь, вулкан изредка громыхал, и я боялся, что мы окажемся свидетелями небезопасного фейерверка. Пока мы были в Неаполе, ничего не случилось, но вскоре, как известно, произошло крупное извержение вулкана. До середины ноября наша дивизия оставалась в Неаполе, исполняя оккупационные функции. В общем мы приятно проводили время. Впервые с тех пор, как 82-я воздушно-десантная дивизия отплыла из Соединенных Штатов, парашютисты могли спать в постели, купаться, когда им хотелось, словом, получать все те скромные удовольствия, к которым привыкли гражданские липа. Им нелегко пришлось в Африке и на Сицилии и еще тяжелее, когда они через горы пробивались к Неаполю, Теперь им представилась возможность, так сказать, вкусить блага жизни, и я чрезвычайно горжусь их поведением в этих условиях. Из 156 преступлений, совершенных военнослужащими союзных войск во время оккупации Неаполя, только в двух были замешаны парашютисты 82-й дивизии.