Эмиль Кардин - Сколько длятся полвека?

Беседа оборачивалась бесцельной тратой времени за стаканом терпкого — дубовый бочонок стоял тут же — вина. Вальтер сунул карту в планшет. Командир–анархист горячо прощался. Он был счастлив познакомиться с генералом… Многозначительно подмигнув, добавил: русским генералом.

— Я — поляк. Эль поляко.

— Не имеет значения, — пламенно заверил командир, — поляк, русский, немец, испанец. После всеобщей либертарной революции не будет наций и государств…

Далекие перспективы он видел яснее близких.

Вальтер досадливо крутил стек. Хоть какие бы данные о противнике. Он попросил Хосе повторить маршрут по окраинам Монторо.

— Алек, — обернулся он к адъютанту, — берите двухверстку, блокнот. Записывайте и отмечайте: здесь баррикаду, здесь подготовить эскарп… Хосе, тормоз.

Они въехали в прохладную тень нависшей над дорогой скалы.

— Мятежники будут последними болванами, когда не попытаются пустить сюда танки в обход Монторо. Мы — еще большими болванами, не преградив путь… Террасу взорвать. Пишите, Алек: попросить у генерала Посаса батальон фортификасионес [30] Фортификасионес (исп.) — фортификационный батальон. Как и саперные подразделения, формировались профсоюзом землекопов. , либо минно–подземный батальон… Тронулись. Хосе, не спешите. Сегодня ваша Карменсита, Хуанита будет спать без вас…

Стрельба со стороны Кордовы набирала отчетливость, все различимее винтовочное щелканье. Он знал это за собой: нарастает опасность — растет возбуждение.

Впереди на бугре, расставив ноги, маячил человек с биноклем. Вальтер издали узнал начальника артиллерии капитана Лгарда. Капитан не страшился пуль и не менял картинной позы.

— Алек, Хосе, машину в укрытие и — за мной.

Агард протянул генералу бинокль.

В глубине вражеской обороны взмывали, опадая, земляные всполохи.

— Прикажите приблизить огонь к переднему краю.

Агард крикнул сидевшему в окопчике телефонисту, тот передал на батарею.

Султаны приблизились.

— Еще доверните… Еще…

— Но наш батальон, мой генерал…

— До батальона добрых пятьсот метров.

Когда снаряды накрыли окопы мятежников, Вальтер удовлетворенно вернул бинокль начарту.

— Прыгайте в окоп… Бог мой! — изумился он, глядя на мужественных Хосе и Алека, — зачем я, старик, подвергаю опасности ваши юные жизни? На том свете с меня взыщут. А на этом… На этом вам придется временами подставлять свои юные, полные благих помыслов головы под пули…

Справа от дороги окапывалась англо–американская рота, слева — польская. Обе прибыли лишь вчера. Вальтер успел на бегу перекинуться с людьми из Варшавы, Лодзи, Кракова. Их появление — он сразу ощутил — что–то меняло в нем самом, в его положении командира интербригады. Что именно — он не взялся бы объяснить…

Ему предстояло убедиться: и штаб армии туманно информирован о мятежниках, развертывающих наступление от Кордовы.

Вальтер, как и назначили, явился к генералу Себастьяну Перейра Посасу к девяти утра.

Командующий, вежливо объяснил тучный не по годам и должности адъютант, делает утреннюю гимнастику. Через полчаса адъютант обрадовал известием: командующий принимает ванну. Еще полчаса, и Вальтер зван к командующему на завтрак.

Розово–выбрптый, волосок к волоску причесанный старепький генерал встретил Вальтера, как сына. В числе немногих генералов он сохрапил верность республике, несмотря на давление приятелей и коллег, незамедлительно примкнувших к Франко. Министр внутренних дел в правительстве Народного фронта, генерал Посас с пачала войны командовал армией.

Когда человеку под семьдесят, привычки не меняют. Генерал рано ложился и поздно вставал, утром занимался гимнастикой, принимал ванпу, долго завтракал, пересказывал сны, разбив яйцо, недоверчиво нюхал — свежее ли?

Вальтер пытался свернуть на свое.

— Дела, дела; дела — потом. Кофе и сигарета освежают мозг, — командующий прижал к плечам тоненькие ручки.

Быстро оценив ситуацию, командующий согласился: от Монторо многое зависит, колонна анархистов — не самое надежное прикрытие, падо эшелонировать оборону.

— Муй бьен, очень хорошо, — кивал одобрительно генерал, когда Вальтер делился своими намерениями.

Но память подводила, Посас не помнил номера частей, забывал имена, не имел представления о резервах.

— Гимнастика, увы, не излечивает от склероза. Но!.. — Старый генерал многозначительно поднял палец: — У меня имеется запасная голова, где я храню цифры, все имена. Вызовите майора Горахо, — приказал он толстому адъютанту.