Макс Поляновский - Дважды Татьяна

Эти люди — надежная опора партизан и подпольщиков в их тяжелой и опасной деятельности. Неприметная крестьянка, видевшая Таню впервые в жизни, рисковала многим, если не всем, и все же она помогла девушке, не раздумывая ни секунды, будто та и в самом деле была родной ее дочерью.

Таня подошла к женщине, молча крепко поцеловала ее и быстро вышла.

«Благодаря Тане мы узнали о предстоящей блокаде и своевременно вышли из окружения», — записал в 1943 году радист партизанского отряда Владимир Барковский.

Сведения о блокаде, о ближайших планах гитлеровцев, принесенные Таней в Бобры, надо было сделать достоянием Москвы немедленно. Вот почему одновременно с Андреем их передавал в эфир и Барковский — радист отряда Николая Николаевича, так звали майора Богатырева, командира партизанского отряда, расположившегося в Бобрах.

Обычно дружеская беседа начиналась у Тани с Андреем после передачи. Так уж сложилось, что поначалу она коротко здоровалась и начинала свой рапорт. Ради этого подробного, по-военному четкого рапорта отступала многодневная усталость, хотя час назад Таня едва переставляла натруженные ноги. Мысль обретала отточенную ясность.

Да и Андрей не видел перед собой усталой девушки. Командир, постоянно помнивший о своих обязанностях и об их общей ответственности, он придирчиво выслушивал все, о чем говорила Таня, стремился вникнуть в самую суть, отбирая главное и не желая в эти минуты знать, с каким непомерным трудом добыта каждая крупица принесенных сведений.

Дружеская беседа начиналась после передачи. И, наверно, оттого, что время в дни войны отмерялось особой мерой, они, будто люди, встретившиеся после долгой разлуки, прежде всего вспоминали друзей.

— Наташу ты давно не видела? — спросил однажды Андрей.

Оказалось, что давно. Последние аресты навели девушек на мысль, что им следует видеться пока что пореже. Даже вообще на некоторое время встречи прекратить. Наташа должна была дать знать о себе Андрею, однако сведений не было.

— Что-нибудь в Минске придумаю, разузнаю, — пообещала Таня.

— А как остальные, что с ними?

Они перебирали одно имя за другим.

Перечисляли с тревогой, с благодарностью. Все живы, все целы, полны готовности помогать. Правда, Кошевому стало совсем трудно: почти не выходит, пересылает сведения через других…

Сведения о летных частях фронта, их передвижениях, опознавательных знаках, потерях и пополнениях печатались машинистками штаба на папиросной бумаге. Полковник Кох и майор Пинкер читали эти сведения, делали из них выборки, затем скручивали бумагу жгутом и швыряли в корзинки.

Уборщица держала помещение штаба в идеальной чистоте. Стекла всегда сверкали: она каждый день старательно протирала их папиросной бумагой, извлеченной из мусорных корзинок.

Даже следивший за уборщицей немецкий офицер Асфельд, работавший в канцелярии, не замечал ловких манипуляций уборщицы с папиросной бумагой. Видел только: она вытаскивает бумажный мусор, мнет бумагу и тщательно протирает ею окна. Потом всю грязную бумагу сжигает.

Мог ли знать Асфельд и другие штабные соглядатаи, что в просторных карманах тщательно выутюженного халата уборщицы всегда наготове другая бумага: свернутые жгутом донесения прошедших дней. С их содержанием давно успела познакомиться Таня Климантович. И когда уборщица, прикидывавшаяся безграмотной, сжигала использованную бумагу, Асфельд мог спокойно верить, что его бдительность на должной высоте.

Таня успокоила Андрея, что ни уборщица, ни Кучеров, ни чешский офицер Басти — никто пока подозрений на себя не навлекал. А вот насчет Кошевого надо подумать: как-то обеспечить ему возможность перебраться в партизанский край.

Андрей сказал Тане, что с разрешения Москвы пополнил свою группу двумя связными: Юрковичем и Добрагостом — постоянными жителями деревни Бобры.

— Поедешь обратно в Минск вместе с ними. Если узнаешь новые подробности о подготовке блокады, передашь с этими ребятами, — сказал Андрей.

А потом Таня пошла в дом партизанского коменданта села. Был у нее там маленький друг — сынишка коменданта Виктор, который родился в партизанской зоне. Таня мастерила ему забавные погремушки из желудей.

Партизаны смеялись: «Танин кавалер», а Ольга, жена коменданта, шутливо называла Таню крестной матерью Вити. Мальчик появился на свет в тревожный час, когда все мужчины села отбивали атаку отряда полицаев, пробравшихся в лес. Таня в тот момент была в Бобрах и заменила при родах акушерку. А мальчика, в честь боевого успеха, назвали Виктором, что означает «победитель».