Макс Поляновский - Дважды Татьяна

— Куда вы пропали? — спросил он. — Заставляете друзей тревожиться.

— Значит, вы мне друг, Юзеф?

— Поверьте, навсегда.

— Только ни о чем не спрашивайте. У меня просьба к вам. Вы заметили, в Минске часто задерживают людей с портфелями, чемоданами, саквояжами?

— Проверяют, — сказал чех.

— Вот именно. Между тем, Юзеф, мне необходимо передать одному человеку сверток. Килограммов восемь. Я прошу у вас помощи.

— Один вопрос, — сказал Юзеф. — Это взрывчатка?

— Да. И ее нужно передать в клуб офицеров, где сейчас кабаре…

Юзеф кивнул и тут же начал развивать план действий с мальчишеской живостью. Значит, так. Он повезет свой приемник в клуб, где, к счастью, помещалась радиомастерская, якобы для починки. Приемник он начинит взрывчаткой.

— Я пойду с вами, Юзеф, — говорила Таня. — Меня будет ждать человек. Вы не должны его видеть. Вы проводите меня до клуба и уйдете. Я сама отдам в починку ваш приемник. Починят быстро, я его захвачу с собой и после вам верну.

— Что возвращать? Тут один футляр. Найду новый. Я рад помочь вам, Таня…

В сумерки Таня вручила Николаю приемник с взрывчаткой внутри.

Взрывчатки у нее было гораздо больше, но она на всякий случай решила доставить ее двумя путями. Чтобы все — наверняка.

Она объяснила Николаю, что примерно через час ему привезут подводу торфа. Будто для отопления. Он должен сказать вознице: «Покажи накладную». Тот должен протянуть половину разорванной фотографии. На ней будут лоб и глаза женщины. Таня достала из сумки неаккуратно оторванную, всю в зазубринах вторую часть открытки.

— Вот, приложишь. Когда увидишь, что обе половинки сойдутся, принимай топливо. Кроме торфа, там будет кое-что на растопку…

Вскоре после ухода Тани к назначенному месту подъехал незнакомый возница.

Николай не знал его, но иногда встречал на улицах Минска этот возок с торфом. Ему и в голову не приходило, что мелкий частный торговец связан с подпольем.

А кучер уже спрашивал грубым усталым голосом:

— Ты, что ли, торф примешь?

И Николай ответил так же грубо:

— Накладная-то имеется? Небось не из своего кармана плачу.

Кучер вынул половину открытки. Николай приставил другую половинку, и на них глянуло улыбающееся лицо киноактрисы Любови Орловой. Улыбалась она ободряюще, чуточку вопросительно, будто спрашивала: «Ну как, ребята, не подкачаете?»

— Эхма! — сказал Николай и бережно убрал портрет в карман, решив непременно подклеить его на досуге.

Торф быстро был выгружен. Возок затарахтел и скрылся в темноте.

В этот вечер, как всегда под воскресенье, в кабаре ожидали многих гостей.

Николай торжествовал. Он готовился их достойно встретить, раскладывая взрывчатку под котлом. Все было готово. Оставалось выбрать время. Лучше всего дождаться полуночи, когда набьется побольше карателей, а то ведь многим из них приходится трудиться допоздна, будь они прокляты!

Неожиданно в котельной появился немецкий солдат. Николай обомлел.

— Ступай… Комендант зовет, — бросил солдат.

— Зачем? — решился спросить Николай, хотя не был уверен, что получит ответ.

— Отопление у него дома испортилось, починить надо.

Эти же слова повторил встревоженному Николаю и сам комендант.

— Жена позвонила, холодно там у них. Ступай немедленно, почини.

— Слушаюсь, господин комендант, только схожу за инструментами.

Николай вернулся в котельную. Как поступить? Уйти и оставить все? Невозможно. Могут обнаружить взрывчатку, тогда все пропало. И взрыва не будет, да еще под арест попадешь… Сейчас рановато, зал еще не полон, но откладывать нельзя.

Николай решил действовать. Перед уходом он приготовил взрыватель, завел часы, сделанные им самим и не раз им проверенные.

Механизм сработал точно: взрыв произошел через полчаса.

В воздух взлетела часть зрительного зала и сцена. Несколько десятков карателей нашли здесь свой бесславный конец.

Конечно, позже их было бы больше, но Таня и Николай сделали свое дело: увеселительное заведение перестало существовать, а оставшимся в живых событие это лишний раз напоминало, что здесь им не до веселья.

Слесаря Николая среди убитых не обнаружили, хотя, сказать по правде, его там никто и не искал. Гестаповцы надеялись взять его живым.

Вместе с Тамарой Синицей и кучером Васей Николай отправился на санках-розвальнях в партизанский край.

Сразу по двум каналам пришло к Тане это тревожное сообщение.