Кен Фоллет - Галки

Он преклонил колени и осмотрелся. Службы не было, но в боковых часовнях там и сям места на скамьях были заняты – люди молились или просто тихо сидели. По приделам бродили несколько туристов, вполголоса разговаривая о средневековой архитектуре.

Дитер сверился с часами. Пять минут четвертого. Вероятно, сегодня уже никто не появится. Он поднял взгляд и, к своему ужасу, увидел Вебера. Какого дьявола тот сюда приперся?

Вебер сменил форму на гражданский костюм из зеленого твида. С ним был гестаповец в клетчатом пиджаке. Они направлялись в сторону Дитера, хотя его и не видели. У входа в крипту они остановились.

Дитер шепотом выругался. Эта пара могла завалить всю операцию.

Посмотрев в глубь южного придела, он увидел молодого человека с чемоданчиком. Дитер прищурился. На мужчине был потертый костюм французского покроя, но выглядел он самым настоящим англичанином: рыжеволосый, голубоглазый, с бледной розовой кожей. У Дитера сильно забилось сердце. Агент в первый же день! Молодой человек прошел мимо и замедлил шаги – явно искал взглядом крипту.

Вебер заметил его и отвернулся.

Молодой человек обнаружил лестницу и спустился вниз.

Вебер посмотрел в противоположный конец южного нефа. Проследив за его взглядом, под хорами у органа Дитер заметил еще двух гестаповцев. Успеть бы сказать Веберу, чтобы отозвал своих! Но времени уже не оставалось. Почти в ту же минуту Стефани поднялась из крипты и сразу за ней – молодой человек.

Вебер шагнул вперед, взял агента за руку и что-то сказал. У Дитера оборвалось сердце – он понял, что Вебер проводит задержание. Стефани отступила с недоуменным видом.

Дитер встал и быстрым шагом направился к ним. Прежде чем он успел подойти, агент вырвался и бросился бежать.

Спутник Вебера в клетчатом пиджаке мгновенно среагировал. Совершив два широких прыжка, он бросился вперед и на лету обхватил колени агента. Тот упал на каменный пол. Чемоданчик отлетел в сторону. Тут же на спине у агента оказались два других гестаповца. Вебер с довольным видом поспешил к куче.

Дитер проклял все на свете. Но, может быть, он еще успеет спасти положение. Он выхватил из-под пиджака свой «Вальтер П38», наставил на гестаповцев и, щелкнув предохранителем, заорал по-французски что есть мочи:

– Отпустите, или убью!

– Но, майор… – начал было Вебер.

Дитер пальнул в воздух, грохотом выстрела заглушив разоблачающее его обращение, и крикнул по-немецки:

– Молчать!

Вебер испугался и прикусил язык. Гестаповцы встали на ноги и попятились.

Дитер бросил взгляд на Стефани и, перейдя на французский, крикнул, назвав ее именем мадемуазель Лема:

– Жанна! Беги! Живо!

Стефани кинулась к западным дверям.

Агент тем временем с трудом поднялся с пола.

– За ней! – крикнул ему Дитер.

Тот схватил чемоданчик и побежал.

– Лицом на пол! – приказал Дитер Веберу и трем его подчиненным.

Они повиновались, Дитер попятился, продолжая держать гестаповцев на мушке, затем повернулся и припустил следом за Стефани и агентом.

Когда те выскочили за двери, он на миг задержался и бросил Гансу:

– Перехвати этих безмозглых кретинов, объясни наши планы и проследи, чтобы не вздумали преследовать.

Сунув пистолет в кобуру, Дитер выбежал наружу.

Мотор «симки» уже работал. Дитер пихнул агента на тесное заднее сиденье, сам плюхнулся на переднее, Стефани нажала на газ, и машина рванулась вперед. Через секунду их не было на площади.

– Я Геликоптер, – сказал агент по-французски. – Что это было, черт побери?

Кивнув на Стефани, Дитер сказал:

– Она Горожанка, а я Шарантанец. – Он импровизировал на ходу: – Несколько дней назад Горожанка начала подозревать, что за собором установлено наблюдение, вот и попросила меня пойти с ней.

– Вы были великолепны! – восторженно сказал Геликоптер. – Господи, как я испугался. Решил, что в первый же день все завалил.

Завалил, завалил, подумал про себя Дитер. Теперь Геликоптер будет во всем на него полагаться, поверив, что Дитер вырвал его из лап гестапо. Оставалось лишь придумать, как с наибольшей выгодой использовать его доверие.

На улице Дюбуа Стефани загнала машину в гараж мадемуазель Лема. Они вошли в дом с черного хода и расположились на кухне. Стефани принесла из погреба бутылку шотландского виски, и все выпили.

Дитеру не терпелось удостовериться в том, что у Геликоптера с собой рация.

– Не стоит тянуть с сообщением в Лондон, – сказал он.

– Мне положено отправлять сообщения в восемь вечера, а принимать в одиннадцать.