Владимир Дягилев - Солдаты без оружия

— Вряд ли, Константин Григорьевич. Мой барометр покоя не дает — ноет и ноет. — Загреков похлопал себя по бедру, простреленному еще в гражданскую войну.

Бударин посмотрел на свои сапоги и, постучав каблуками о дерево, чтобы сбить налипший снег, сказал:

— Разговаривал с генералом. Недоволен, что мы остановились.

— А ты был бы доволен? — быстро спросил Загреков и сам же ответил: — Нет. Я тебя знаю… Мне сегодня солдаты задали вопрос: «Как бы, — говорят, — товарищ гвардии подполковник, к севу домой поспеть?» Видал? Воюем здесь, а мыслями там, на Родине.

Они замолчали. Каждый представил себе родные места.

— Я вот и то думаю поскорее вернуться на свою Курганщину, — мечтательно проговорил Загреков. — Приду и вновь начну заворачивать по сельскому хозяйству. Наверное, дадут местечко. Я десять лет работал, справлялся. — Он с азартом потер ладони. — Дело у меня, Константин Григорьевич, веселое, приятное; чуть с крыш закапало — семена проверяешь. А там — ранняя вспашка, а там — сев. Ну тут, брат, пошевеливайся, не зевай. Прозевал — пропал. Как в атаке. Круглые сутки гудят на полях тракторы. Смена бригад происходит на ходу, прямо на полосе. — Он смотрел сияющими молодыми глазами куда-то вдаль, точно видел все то, о чем так страстно рассказывал. — Я все лето на поле. Знал бы ты, Константин Григорьевич, какие у нас поля. Простор кругом, едешь, едешь — и конца им нет. А хлеб какой у нас родится: зайдешь — не видно тебя. Во какой! Едешь, а он шумит, переливается, как золотое море. Приезжай, Константин Григорьевич, честное слово, хорошо!

— Мечтатель ты, Василий Федорович, — дружелюбно сказал Бударин.

По тропинке шел Филиппов — стройный, подтянутый, шагал легко, свободно.

— Товарищ капитан, подойдите! — строго позвал Бударин.

Загреков насторожился:

— Ты что хочешь?

— Об этом, товарищ гвардии подполковник, у командира не спрашивают.

Загреков подтянулся:

— Виноват, товарищ, комбриг.

Подошел Филиппов, козырнул.

— Ты что же это про чемодан молчал? Мне говорят: трофеи. Я и думал — трофеи. А оказалось что? — Бударин поиграл «молнией», помолчал. — Может, эти записки ни к чему, а может, от них польза была бы большая. Не боги горшки обжигают. — Он насупился. — Неладно, капитан, получилось. В Яблонске пришлешь Рыбина ко мне.

— Есть, прислать к вам.

Бударин пристально оглядел Филиппова и не нашел, к чему бы придраться.

— Как служба?

— Идет получше. Можете надеяться…

Филиппов заметил осуждающий взгляд Загрекова и осекся.

— Еще не все, как надо, — сказал Загреков, — но небольшие сдвиги есть.

— Старайся, орел. С людьми дело имеешь. — Лицо Бударина подобрело, брови поднялись вверх, морща высокий лоб. — Я приказал выдать тебе полушубок.

— Спасибо, товарищ гвардии полковник.

— И этому твоему орлу, Рыбину, — тоже.

— Благодарю, товарищ гвардии полковник.

— Можешь идти.

Проводив Филиппова глазами, Бударин обратился к Загрекову:

— Я хочу тебя попросить пройти во второй батальон.

— Слушаюсь.

— Поговори с людьми. Надо проскочить переправу.

— Будет выполнено.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Бударин подумал о том, что, быть может, видит Загрекова в последний раз, и боролся с собой, чтобы не отменить только что отданный приказ. И если бы речь шла не о судьбе бригады, он бы, конечно, оставил Загрекова при себе, никуда бы не отпустил. Загреков понимал его состояние и, хотя знал, что идет на трудное дело, прежде всего подумал: «Не надо, чтобы он волновался: предстоит решительный бой».

— Ты напрасно нервничаешь, Константин Григорьевич. Я уверен, что все обойдется хорошо.

— Что ты меня уговариваешь? Не первый день воюю.

— Тем более. Ты должен сейчас ни о чем, кроме боя, не думать. Бой мы обязаны выиграть и выиграем.

Бударин властно притянул Загрекова к себе, крепко обнял и поцеловал.

Под старой сосной, пригнувшей ветви почти до самой земли, Загреков собрал механиков-водителей. Беседа длилась минут тридцать. В заключение он спросил:

— Как, богатыри, возьмем Яблонск?

— Так точно, возьмем, товарищ гвардии подполковник, — дружно ответили танкисты.

— Все зависит от того, — обводя внимательным взглядом лица бойцов, говорил Загреков, — успеем мы проскочить переправу или нет. Если успеем — выполним задачу, не успеем — противник взорвет переправу. Понятно?

— Понятно!

— Поэтому выжимайте из машины все, что она может дать. Скорость, скорость и еще раз скорость. Ясно?