Владимир Дягилев - Солдаты без оружия

Бригада жила точно так же, как при Загрекове.

И тут Бударин понял, что он обязан сделать все возможное, чтобы люди не чувствовали потери Загрекова.

«Смогу ли я это? — спросил себя Бударин. — С чего начинать?»

«Ты должен сейчас ни о чем, кроме боя, не думать», — вспомнил он последние слова Загрекова. Они прозвучали как завещание. Теперь Бударин, кажется, знал, что ему делать.

— Привезли? — нетерпеливо спросил Бударин, когда Филиппов появился в комнате.

— Привез.

— Где?

— В машине.

Бударин медленно, тяжело ступая, пошел из комнаты. Филиппов направился было за ним.

— Не ходи. Я один.

Филиппов остался. Степы комнаты были увешаны ветвистыми оленьими рогами, картинами, изображающими охоту; даже люстра состояла из четырех глядящих в разные стороны оленьих голов. Все здесь как стояло при хозяине, так и осталось стоять. Видно, удирали спешно.

Зазуммерил телефон. Часы пробили одиннадцать раз. За дверью с кем-то шептался ординарец комбрига.

«Теперь меня опекать некому, — думал Филиппов. — Видно, придется самому за свое дело стоять. Боязно. Ошибок наделаю… А что бы мне он сказал? Наверняка отчитал бы за малодушие. Нет, — решил Филиппов и упрямо тряхнул головой, — я должен работать теперь, так, чтобы он, допустим, посмотрел на мою работу и сказал: «Не зря я с тобой повозился…»

Дошел Бударин.

Поглощенный своими думами, он словно не замечал присутствия Филиппова. Лицо его было сосредоточенным, строгим, глаза лихорадочно блестели. Такие глаза бывают у людей с высокой температурой.

— Ну, вы… сделайте там все, что требуется, — наконец, заметив Филиппова, сквозь зубы процедил комбриг. — Через два часа хоронить будем. Больше времени у нас нет.

— Слушаюсь.

— Иди.

Оставшись один, Бударин подошел к столу и решительно склонился над картой. На ней уже была обозначена новая задача: красная стрела устремлялась на север и упиралась в четкую надпись «Сянно».

Сянно — небольшая, ничем не примечательная железнодорожная станция. Она расположена на перекрестке дорог — железной и шоссейной. Ее четыре, пересекающие друг друга, булыжником мощенные улицы насчитывают не более полутораста дворов, обнесенных оградой. Дома все одноэтажные, каменные, с острыми черепичными крышами. Между домами, отделяя один двор от другого, стоят кирпичные сараи. В каждом дворе колодец, утепленный соломенными щитами.

Все здесь приспособлено к тому, чтобы каждой семье жить своей, автономной жизнью.

Над всеми постройками возвышаются два здания: на одном краю станционного поселка — высокий, строгих очертаний костел, на другом — двухэтажная школа.

Окраины Сянно с трех сторон окаймлены неглубокими, поросшими камышом озерами. На западе простирается ровное снежное поле, за которым синеет лес. На севере, километрах в трех от станции, торчат недымящие трубы кирпичного заводика. На юго-западе виднеется фольварк, а южнее — разбросанные подковой хутора.

Дальше, через леса и болота, ведут пути к Балтийскому морю.

Прорыв наших войск к Балтийскому морю означал полное окружение прусской группировки немцев. Вот почему фашисты изо всех сил пытались сохранить свои непрочные позиции. Вот почему советские армии изо всех сил старались быстрее прорваться к морю.

Танковые соединения вклинивались в оборону противника, рвали ее на части; не задерживаясь, обходили крупные немецкие группировки и стремительно двигались вперед.

Оставшиеся в тылу вражеские группы блокировались нашими войсками, расчленялись и добивались по частям.

Первого февраля, заняв станцию Сянно, бригада гвардии полковника Бударина перерезала единственную железнодорожную ветку, соединяющую две блокированные немецкие группировки.

Бударин получил приказ: занять круговую оборону, станцию не сдавать.

Колонна остановилась на дороге. Впереди — танки, за ними комбригский ЗИС, штабная машина, радийные полуторки с антенной, напоминающей удилище, «санитарка», ремонтные летучки — все, что непосредственно двигалось за танками, обеспечивая руководство, связь, скорую медицинскую и техническую помощь.

Танкисты спрыгнули на землю. Они стояли возле своих машин, сладко потягиваясь, с наслаждением вдыхая свежий, бодрящий воздух.

Утро выдалось ясное, тихое, морозное. Все на земле сияло. В каждой снежинке лучилось свое маленькое солнышко. Окна домов сверкали. На цоколях радужно играли крупинки дикого камня. В покрытых тонким ледком лужах отражалось солнце.