Александр Зонин - Морское братство

— Сошлись и астрономические и по берегу. Потом за оборотами тщательно следил, все повороты…

— Снос на течении?

— Учел.

В штурманской рубке, как водится в начавшем боевую работу штабе, становилось все оживленнее и шумнее. Пришел дивизионный связист и доложил, что радиолокационные посты на всех кораблях начали разведку целей.

— Ещё рано, — вмешался Петров.

— Для катеров, — напомнил связист. — Наши антенны много выше и минут через десять должны обнаружить конвой.

— Кладите на ожидание еще несколько минут. Отвернем, чтобы потом отрезать миноносцы противника. — И Николай Ильич взмахом руки сделал крутую дугу.

— Матросы называют локатор провокатором, — с усмешкой вспомнил Кулешов.

Чудесные приборы радиолокации, обнаруживающие корабли в море и самолеты в воздухе на расстоянии, значительно превышающем оптические средства, действующие независимо от видимости — и ночью и в тумане, — только появились в этот период войны на кораблях. Было немало помех и недостатков в их конструкции и в овладении ими. Но еще больше было недоверчивого отношения со стороны ленивых и отсталых умов.

— Чего же глупости повторять, Кулешов, — строго сказал Долганов. — Вы рассказывайте лучше, как помогает радиолокатор. Ведь это он нашел нам якорную бочку в снежном заряде? Самолеты обнаружил возле Белушьей Губы?

— Так я не свое мнение.

— Не повторяйте, да еще перед боем, в котором рассчитываем с новыми средствами наблюдения сломать много старых представлений… Ведите, лейтенант. Посмотрим с Виктором Ивановичем вашу технику в действии, — обратился Долганов к связисту.

Небольшой серый щиток, пульт радара, чем-то похожий на радиопередатчик, но с экраном и с циферблатом, как на акустических приборах, был прикреплен над столиком планшетиста. Связист включил рубильник. Глухо, монотонно загудел генератор. На щитке вспыхнули изумрудные и рубиновые стекла приборов. Стрелка циферблата дрогнула и двинулась по делениям окружности на зюйд-вест. На матовом овальном экране появилась зеленая волнистая линия. Пучки ультракоротких волн убегали в пространство со скоростью трехсот тысяч километров в секунду, но длина их пути еще не достигала противника, и они возвращались, ничего не изменяя на экране.

— Подождете? — спросил лейтенант.

— Лучше позовите нас. Будем на палубе.

— Погоди, — сказал Кононов. — Что-то есть.

Зеленая полоса пришла в движение. От нее вверх поднимались острые вертикальные языки. Вытягиваясь, они походили на пики. Сжимаясь, принимали форму неправильных ромбов.

— Это свои самолеты. Видите, удаляются на запад.

— Правильно, я выслал новую группу разведчиков, — подтвердил Кононов. — Здорово.

— Николай Ильич! — перевесившись над трапом, окликнул Петров. — Говорят, другого времени для завтрака не будет. У вас накрыли стол.

— Ориентировался на местности, катерник, — одобрил Кононов. — Пойдем, Николай?

— На пять минут можно.

Но и эти пять минут не стали отдыхом от работы. Сначала поступила радиограмма, что «быки», то есть штурмовики, перебазировались на передовой аэродром. Потом принесли сообщение, что в воздухе «юнкерсы» с прикрытием «фокке-вульфов». А к последнему глотку чая прибежал возбужденный связист.

— Голову конвоя — очевидно, тральщики и миноносцы — минуту назад поймал радиолокатор.

И он положил на стол бумажку с координатами.

Николай Ильич приказал связисту непрерывно следить за противником и точно прокладывать его курс. Следовало попытаться поймать центр и хвост конвоя.

— Есть, — сказал связист и исчез.

Петров продолжал торопливо есть, поглядывая искоса на Николая Ильича, но Кононов не удержался от прямого вопроса.

— Да, — сказал Николай Ильич, — через десять минут будем на дистанции артиллерийского залпа и начнем игру… Товарищ Петров, как только получим указания радиолокаторов, — первую группу вперед, и пусть проложат по южной границе нашей курсовой линии дымовую завесу, оставаясь внутри ее. Игнатову дайте распоряжение отойти на норд и затем зайти в тыл конвоя. Одним словом, как было условлено.

Петров залпом выпил чай и пошел к двери. Николай Ильич помолчал и тихо сказал:

— Ну что ж, и тебе, Виктор, можно начинать действовать.

— Так я вызываю штурмовиков, а часть истребителей направляю в прикрытие Игнатову.

— В добрый час, Виктор.

— В добрый…

Николай Ильич медленно прошел по каюте. Все мелкие вещи и бумаги были убраны с рабочего стола, и толстого стекла с фотографиями Наташи ничто не загораживало. Сейчас, когда все или почти все было выяснено, и бой должен был начаться, он мог подумать о ней. Улыбается. Доверчиво смотрит и все же о чем-то своем задумалась. Он вспомнил их встречу и ночь здесь, в этой каюте. Как хорошо, что Наташа была здесь!