Джон Кимхе - Несостоявшаяся битва

Генерал фон Манштейн, который не был связан с движением, направленным на то, чтобы заменить Гитлера, позднее подтвердил это мнение. На Нюрнбергском процессе (9 августа 1946 года) он заявил, что, если бы война вспыхнула в 1938 году, немцы не смогли бы успешно защищать ни «нашу западную границу, ни наш польский фронт». У него не было никаких сомнений, что, «если бы Чехословакия защищалась, мы были бы приостановлены ее оборонительными сооружениями, так как не имели средств для их прорыва». Когда позднее Гитлер на месте ознакомился с системой обороны чехов, он сам признал, что немецкие армии встретили бы серьезную опасность и теперь он понял, почему его генералы настаивали на сдержанности. Однако в противоположность своим генералам Гитлер понимал умонастроения своих главных противников в Лондоне и Париже.

Английский министр иностранных дел лорд Галифакс [22]рассказывал своему другу, настоятелю Вестминстерского собора, что он никогда не читал «Майн кампф», больше того, он не скрывал своего намерения, став министром иностранных дел после отставки Идена в феврале 1938 года, сделать все возможное, «чтобы, не переходя границ чести, предотвратить войну», которую, по его убеждению, Англия в то время проиграла бы наверняка.

В те месяцы между Мюнхеном и роковой неделей в марте Галифакс в переписке со своими послами постоянно останавливался на последствиях для английской внешней политики, вызванных отсутствием достаточной военной мощи для поддержания твердого курса. 1 ноября 1939 года [23]он сказал своему послу в Париже Эрику Фиппу, что «впредь мы должны считаться с германским превосходством в Центральной Европе». Это было точным отражением взглядов правительства непосредственно после Мюнхена. В душе они все еще верили, что мир был возможен, и успокаивали себя (и страну) контролируемыми размерами перевооружения.

Ключ к пониманию такого положения находится в двойственном характере английского перевооружения. Цель перевооружения была строго оборонительной; оно было просто перестраховкой на тот случай, если в будущем не оправдаются надежды относительно мирных намерений Германии в отношении Англии. Ни до, ни после Мюнхена перевооружение не преследовало цели бросить вызов господствующему положению Германии в Центральной Европе. Более уместным для нашего исследования будет выяснение вопроса: произошли ли какие-либо изменения в таком взгляде на перевооружение после оккупации немцами Чехословакии.

Это возвращает нас к той мартовской неделе 1939 года, когда весь страх, неосведомленность, неправильная информация и обеспокоенность за сохранение мира «любой ценой» завершились рядом как будто бы не связанных между собой событий, которые должны были привести к периоду конфронтации Германии и вызова ей, несмотря на все прежние противоположные намерения. В начале недели ни у кого из членов английского кабинета не было тревожных предчувствий. Военный министр Хор-Белиша вносил последние штрихи в подготовленную оценку состояния армии, которую он собирался представить парламенту в среду, 8 марта, и в которой даже не упоминалось слово «Германия». Министр внутренних дел Самуэль Хор был занят подготовкой речи перед своими избирателями на ежегодном собрании в Челси в пятницу, 10 марта. Он собирался сделать несколько ссылок на заметное улучшение в международных отношениях и по этому поводу советовался с премьер-министром. Чемберлен рекомендовал ему развенчать точку зрения тех, кто считал, что война неизбежна, и подчеркнуть большие возможности для сохранения мира.

Премьер-министр устроил конфиденциальный инструктаж представителей прессы в четверг, за день до того, как Самуэль Хор должен был произнести свою заверительную речь в Челси. Чемберлсн сказал собравшимся, что в Европе наконец «устанавливается период спокойствия» и имеются хорошие перспективы скорого соглашения по разоружению. Хор в своем выступлении был еще более красноречив. Он рисовал картины встречи глав европейских государств, которые совместно разработают основы «для новой золотой эры мира». Он подверг критике тех, кто высказывал опасения по поводу возможного начала войны. Теперь очевидно, что ни Чемберлен, ни Хор не имели намерений ввести в заблуждение общественность; они сами верили в то, о чем говорили. Кабинет министров не предвидел никаких тревог или беспокойства. Премьер-министр после своей встречи с представителями прессы уехал на субботу и воскресенье развлечься рыбной ловлей; министр иностранных дел уехал на отдых в Оксфорд. Пресса воспользовалась намеками и указаниями сведущих людей в Уайтхолле. Газеты приветствовали новые веяния и видели в предстоящем визите в Германию министра торговли Англии Оливера Стейнма еще один шаг по пути урегулирования серьезных спорных вопросов в Европе.