Александр Пак - В списках спасенных нет

Полковский вспомнил, что вечером все же придется пойти в гостиницу, и подумал: почему бы не побывать у Блинова?

— А, собственно, что у вас сегодня?

— Ничего особенного. Будет сестра, несколько знакомых врачей, ну, моряки в общем. Не больше двадцати человек.

Поднявшись по лестнице и уже нажав кнопку звонка, Полковский вдруг подумал, что он сделал ошибку, придя сюда. Но отступать было поздно: дверь открылась и домработница пропустила его в полутемную прихожую.

Тотчас же открылась другая дверь, в прихожую ворвался яркий свет.

— Кто там, Соня? — услышал Полковский голос Блинова, потом в полосе света показалась его высокая фигура.

— А, это вы! — обрадовался Блинов, увидел Полковского, и, обняв, его, повел в комнату.

В большой комнате за длинным столом, покрытым белой скатертью, сидело человек восемнадцать или двадцать.

— Рекомендую вам, — обратился Блинов ко всем, подталкивая к столу Полковского, — настоящего русского морехода.

Гости на минуту утихли. Мужчины встали и начали знакомиться. Молодой капитан-лейтенант налил из графина стопку водки и, подняв ее к глазам, сказал:

— За отважного капитана.

Снова зашумели, зазвенели стаканы, засмеялись женщины. Одна из них, тряхнув головой и зажмурив глаза, сказала:

— О боже, я не могу больше.

У Полковского возникла неприязнь ко всем этим смеющимся, веселым женщинам; и он снова пожалел, что пришел.

Гости потеснились и усадили Полковского. Ему налили вина и заставили выпить. Потом налили еще. Андрей отказался. Тогда капитан-лейтенант воскликнул:

— Пейте, ведь завтра в поход! Бездельник, кто с нами не пьет! — и рассмеялся.

Кто-то завел патефон, полилось танго, мигом сдвинули столы, стали кружиться.

К Полковскому подошла молодая женщина с миловидным, нежным лицом и, скромно улыбнувшись, пригласила танцевать.

Полковский нелюбезно отказался. Женщина стала серьезней и поглядела на него большими глазами.

— В этом ничего предосудительного, нет. Все они случайно здесь: либо с фронта, либо на фронт. Капитан-лейтенант утром выписался из госпиталя. У него было два серьезных ранения. Завтра в часть.

Подошел Блинов, нежно обнял женщину за плечи и сказал:

— Виноват, не представил. Моя сестра Ольга, военврач третьего ранга. Три месяца назад кончила Одесский институт, — и, обратившись к Ольге, добавил: — Поручаю тебе нашего затворника.

Уверенный в том, что общество сестры будет приятно Полковскому, что ее обаяние неотразимо, он оставил их.

А Полковскому было тягостно и в то же время хотелось говорить с ней. Что-то в ней напоминало Веру: не то цвет волос, не то трогательная серьезность.

— Ничего, конечно, — ответил он уже мягче, идя с ней рядом и сторонясь танцующих.

— Месяц назад мне бы это казалось кощунством, — призналась она, кивая на проплывающую мимо пару. — Я была растеряна, и хотелось носить только траурное. Смерть казалась неизбежной. А теперь я верю в жизнь и пью за победу.

Она робко улыбнулась. А Полковский искоса поглядел на нее и подумал, что она, наверное, лет на шесть моложе Веры. И вдруг в нем проснулась тоска, защемило сердце; и, очевидно, на лице его отразилась душевная боль, так как Ольга испуганно спросила:

— Что с вами?

Этот испуганный возглас, который звучал так же, как у Веры, еще больше увеличил сходство.

— Ничего, — ответил Полковский, сдерживая волнение и не в силах оторваться от больших черных глаз, беспокойно блестевших перед ним. — В ваши годы думать о смерти…

— Я, наверное, не то сказала, — ответила девушка. — Знаете, я месяц была на фронте и думала только о жизни. Ночью я засыпала с головокружением от усталости, но была рада, что шесть операций, проделанных днем, удались, и бойцы будут жить. А утром вставала с мыслью, что огнестрельную рану надо лечить так-то и так-то и тогда бойцы будут жить. Я не замечала смерти, видела только жизнь в открывающихся глазах раненого…

От волнения, вина и нахлынувших мыслей Ольга раскраснелась; и Полковский невольно заметил, что она очень красива, обаятельна и у нее, должно быть, доброе сердце. Они присели за ломберный столик. Ольга сочувственно наблюдала за Полковским и думала: «Бедный, как он страдает!» Ей не нравилась бледность его лица; и она подумала, что ему нужно отдыхать.

— Вы сейчас в госпитале? — спросила она, но, вспомнив, что накануне говорил о нем брат, умолкла и покраснела.

К ним подошел пожилой врач в пенсне.

— Не помешал? — спросил он, и, получив приглашение, сел рядом с Ольгой.