Алескендер Рамазанов - Дивизия цвета хаки

– Вот, товарищ подполковник, какие-то обезьяны лампочки воруют. А у вас тут вроде охрана круглые сутки стоит...

– Рамазанов, ты насчет обезьян полегче! А иллюминацию твою я снимаю. Ты же сообрази, не у каждого, как у тебя, кабинетик есть? Ну вот нужно человеку зайти к нам вечерком, а тут все как на ладони. Сообразил?

– Черт, верно. Как не подумал!

– Ладно, не засвечивай больше наших гостей. Лучше вот скажи, ты знаешь, что в артдивизионе есть солдат, который книгу пишет. Может быть, опубликуешь?

– Да о чем книга-то?

– Откуда я знаю? Ты же редактор. Поинтересовался бы. Вдруг что-то толковое. Да, говорят, он на узбекском пишет. Может, и про Афганистан, – мечтательно сказал особист.

Книгу солдат, выпускник азиатского педагогического вуза, действительно писал. О любви. Очень личная книга. Особистов это успокоило. В то время уже ходили легенды о сатирической поэме «Теркин в Афганистане». И об авторе ее тоже ходили всякие мрачные легенды. Через года полтора один из оперов, напористый майор, расследовавший дело о контрабанде в редакции газеты «Фрунзевец», сказал мне, что автора надолго упекли за решетку, а может быть, и расстреляли. А что? Был 1983 год.

Странно, я не помню, вьетнамская война к этому времени уже кончилась?

Пришел и на нашу улицу праздник! Игнатов завершил в основном строительство Дома офицеров и как-то утром, обходя владения, сказал: «Рамазанов, строй душевую. Что нужно?» Как что? Прежде всего, ящики от «Града», то есть от снарядов «БМ-21». Из них доски шпунтованные отличные получаются. Сетка, песчанка, два тюка – это и в дело, и про запас. Цемент – десять мешков. Остальное сами найдем. Да, еще краска нужна. Иначе быстро сгниет сосна. Ведь из той душевой потом не выгонишь. Лето грядет...

Заработала инженерная мысль. Очень не хотелось бы выкладывать фундамент. Где столько бетона взять, да опять же грязь разводить. Как бы это исхитриться, да с прицелом от душевой на парилку?

Я взял с собой «младшего» Зязюлю (на деле он был старший, но габаритами поменьше) и пошел на свалку. Там можно было подумать. Давно я это заметил. Среди «железа» думается лучше. Пока Зязюля пытался откручивать и отпиливать армированные шланги, я сидел на краю кузова «КамАЗа» и курил, осматриваясь.

Кузов... Доброе железо... Кузовок... Коробка... Фундамент... Вот и готово основание для душевой!

– Сергей, мы вот этот кузов сможем утащить?

Зязюля (даром, что ли, в автошколе учили?) авторитетно сказал:

– Если передок приподнять, то волоком можно. А так – платформа только нужна да кран подъемный.

– Смотри, Сергей, вот сюда, в скобы, опорные бруски пойдут. Вот сток готовый. На нем же и варить можно. Хрен когда проржавеет.

– Да если просмолим, то на десять лет хватит!

Десять лет в Афгане я сидеть не собирался.

На наше счастье, после обеда ударил дождь.

Кузов поплыл, как баржа, по афганской грязи. За нами от свалки до редакции осталась выглаженная под зеркало дорога. Сущий грейдер!

Когда замысел понятен исполнителям, они работают на совесть. Солдаты буквально вцепились в эту затею с душевой. Не какая-то конура, а просторный, свежий храм воды и солнца, среди «зноя и пыли». Это вот к чему: на лето я решил верх затянуть «песчанкой» – гениальной маскировочной сетью пустынь. Ей, а точнее, ее изобретателям надо памятник поставить! Сколько вопросов быта и жизни было решено с помощью этой грубой, редкой холстины цвета пыли и песка. Опять же, вентиляция будет мощная.

Быстро поставили коробку. Куб. Кааба! Снаружи покрасили в защитный цвет. Добрый предбанничек соорудили, три лейки, скамеечки. Тазики новые достали. А вот теперь бак нужен. Это уже серьезно. Где в Афгане взять емкость для воды? У меня была цистерна на три «куба». Но ее грозились отобрать строители. Да и тяжелая, под такую нужно варить основу. Если бы вот алюминиевые емкости для горючего, как у летчиков. Желтый резервуар замаячил в сознании. Такой, какие устанавливали с недавнего времени во всех вертолетах. Нам бы хватило. Ну что же, пора идти к Кислице, к «немцам», в вертолетную отдельную эскадрилью.

И тут повезло. С большим скрипом, не безвозмездно, мне подарили замечательный желтый бак, в котором еще плескался на дне керосин. А бак этот вот чем был замечателен. В торцевой части его я насчитал сто двадцать отверстий. Будто били по нему густо из «мелкашки». Да только стрельба тут ни при чем. Около месяца назад во время высадки пехоты под Багланом у солдата-узбека взорвалась на поясе граната «Ф-1». Прямо в вертолете. Хорошо, что на земле. Взрыв и часть осколков принял на себя отважный воин (только такой мог заранее разогнуть «усики» чеки на «эфке»), остальные посекли, но не до смерти, техника, других членов десанта. Резервуару досталось не меньше. Он был списан подчистую.