Валериан Скворцов - Тридцать дней войны

— Торговлю в этом городе держат в руках китайцы, — говорил мне весной 1975 года корсиканец Вонеялн, владелец нескольких ресторанов в Сайгоне, имевший еще какое-то крупное дело. — У них сконцентрировано все, что можно покупать оптом и в розницу, а те из китайцев, у кого ничего нет, открывают игорные дома, организуют лотереи, словом, торгуют удачей — воздухом… Они явились сюда тощими и оборванными, а стали разжиревшими и зажиточными…

Рассерженный на конкурентов делец, вне сомнения, преувеличивал. Очень и очень многие хуацяо работали на различных предприятиях разнорабочими, посыльными, шоферами, рикшами, официантами, поденщиками, докерами, выплачивая вплоть до 1977 года немалые суммы воротилам своих землячеств. Деньги, которые они отправляли родственникам и семьям на родину, выкраивая их из скудного заработка, вносились сначала в частные банки Шолона. Оттуда при посредничестве международной мафии, прижившейся в Сайгоне еще в годы французского колониального господства, эти суммы, превратившись в доллары по таксам черного рынка, переправлялись в Гонконг. Там они конвертировались в юани или «жэньминь би» КНР. Те, кому предназначались переводы, в результате получали значительно меньшие суммы, чем им отправлялись, либо вообще бумаги китайских государственных займов. По некоторым данным, банкиры Шолона в обмен на покровительство из Пекина обеспечивали китайским властям таким образом отчисления в сотни миллионов долларов.

Меры правительства СРВ по социалистической перестройке в южных провинциях, в том числе и в Сайгоне, а затем денежная реформа 3 мая 1978 года покончили с властью шолонских денежных тузов из хуацяо. Националистическая пропаганда, истошные крики об «остракизме», террор, кое-где развязанный в отношении членов народных комитетов телонских кварталов «тайными обществами», давно превратившимися в частные банды компрадоров, не дали результата. Трудящаяся часть хуаняо и большинство мелких торговцев поддержали финансовые, экономические и социальные перемены. И тогда мафия, поклонявшаяся, как говорили в Сайгоне, «тринадцатому знаку зодиака» — пиастру, обратилась за поддержкой в Пекин. Тогда-то комитет при Госсовете КНР по делам китайцев, проживающих за границей, и выступил с официальным заявлением о преследовании вьетнамской администрацией лиц китайского происхождения. По сигналу из Пекина провокаторы зашумели о «срочной необходимости» отъезда хуацяо в Китай.

Китайцы поселились во Вьетнаме, как и в других странах Юго-Восточной Азии, уже несколько веков назад. Полтора миллиона хуацяо, проживающих в СРВ, сосредоточены в двух наиболее многочисленных группах—одна в пограничных с Китаем провинциях, другая на юге, главным образом в Телоне. В течение многих веков, каждый раз, когда в Китае случался неурожай и разражался голод, происходили династические междоусобицы, гражданские войны или совершалось иностранное нашествие, тысячи китайцев устремлялись во Вьетнам. Иммигрантам разрешали создавать собственные поселения либо размещаться в особых районах за пределами городов. Им позволяли жить по своим обычаям, сохранять язык, привычки и свободу совести при условии уважения местных законов и традиций, подчинения администрации. Во втором, третьем и последующем поколениях иммигранты говорили уже по-вьет-яамски, уезжали в иные места страны, смешивались с коренным населением и становились вьетнамцами.

Самая мощная волна китайских переселенцев хлынула во Вьетнам в XVII веке, когда десятки тысяч сторонников свергнутой маньчжурами династии Минь оказались вынужденными искать спасения в эмиграции. Тогдашний двор вьетнамских королей не без оснований остерегся держать поблизости эту армию вооруженных китайцев, по традиции считавших все государства вокруг их империи лишь вассалами «Поднебесной». Им определили для поселения район будущего Сайгона и западную область дельты Меконга.

Еще одна волна массовой эмиграции из Китая докатилась до Вьетнама в XIX веке после разгрома длившегося с 1850 по 1864 год крестьянского восстания под знаменем «Тайпин тяньго» — «Небесного государства вечного благоденствия». Потрясения следующих десятилетий — развал Цинской империи, революция 1911 года, междоусобицы генералов-милитаристов, японское вторжение, гражданская война — также сопровождались появлением множества беженцев, прибывавших во Вьетнам из Китая.

Процесс натурализации китайских иммигрантов во Вьетнаме искусственно прервала yачавшаяся в 1858 году французская колонизация. Осуществляя принцип «разделяй и властвуй», заморские резиденты предоставили конгрегациям хуацяо ряд привилегий. Китайцев использовали в качестве сборщиков риса для вывоза на экспорт и торговцев товарами французского производства. Компании колонизаторов и воротилы из конгрегации хуацяо, таким образом, делили дивиденды. Постепенно нарождалась компрадорская буржуазия, в основном китайская, тесно связанная экономическими интересами с колонизаторами. Хуацяо был предоставлен статус, ставивший их выше коренного, вьетнамского населения.