Сергей Щербаков - Нет на земле твоего короля. Часть 1

— Ничего, откачали.

— Веселые родственнички! — прищелкнул языком Зайцев. — Давайте выпьем, что ли, за наши семьи? Настоящие и будущие.

Он покосился на Наташу, та смущенно покраснела.

— Дзинь! За семьи!

— А теперь за виновника торжества!

— Дзинь! За Кирилла!

— И за прекрасную хозяйку, Ксению Карловну!

— За Ксению Карловну!

Корольков несколько раз сменил тарелки с горячим шашлыком. Уплетали шашлык за обе щеки — мясной сок тек по локтям, нежное мясо не оставило никого равнодушным.

— Умеет же готовить, зараза! — произнес Кирилл с полным ртом.

— За повара! — поднял бокал Миша.

Тосты не заканчивались. Тарелки постепенно опустели и женщины стали потихоньку убирать их со стола, очищая пространство для торта и чая. Славка поднялся в дом и вынес оттуда гитару.

— Мишка, не сачкуй, держи гитару!

— Может потом, а?

— Давай, давай, не скромничай!

— И что же вам спеть?

— Что-нибудь душевное, — мечтательно протянула Оксана, прильнув головой к плечу мужа.

Под лиричные песни веселье поутихло, даже Корольков, развалившись в плетенном кресле, замечтался. Славка все шептался о чем-то с Наташей, девушка тихо смеялась и прикрывала рот рукой.

— Чем ты там мозги девушке компостируешь, Зайцев? — спросил Тихонов, отложив гитару в сторону и бросив в него ломтиком огурца.

— Да рассказываю про наши соревнования в армии.

— Так я и поверил!

Обычно Славка не очень любил рассказывать об армии. Ему, ярому жизнелюбу, было нелегко переносить там все тяготы солдатской службы, с постоянными ограничениями в свободе, с махровой «дедовщиной», царившей в их части. Он был заядлым туристом, еще школьником исходил вдоль и поперек весь Кавказ. Был перворазрядником по самбо, увлекался прыжками с парашютом. Это в какой-то мере как-то скрасило два года тяжелой службы: приходилось частенько на всевозможных соревнованиях защищать честь полка. После возвращения на «гражданку» он буквально упивался свалившейся на него долгожданной свободой. И главной страстью его был мотоцикл, на котором он носился как угорелый.

— Миша, а тебе когда в армию? — спросил Володя, воспользовавшись паузой.

— Года через два, думаю. Обычно дают доучится, а мне еще два курса до окончания. А потом — с приветом на два года, пишите письма, шлите телеграммы. Но до этого еще дожить надо.

— Два года, так долго! — воскликнула Лика.

Она никогда не задумывалась над тем, что однажды Миша пойдет в армию. Ей это просто не приходило в голову. Целых два года — это же вечность!

— Лика, ты чего это решила грустить по поводу того, что еще не наступило? — Тихонов притянул ее к себе и крепок обнял. — Ерунда, пролетят, не заметишь. Давай о чем-нибудь другом поговорим.

— Ерунда, это точно. Говорю, как специалист. Посмотри на Оксану — мы еще до армии поженились. Ничего, ждала, как миленькая.

— Попробуй тебя не жди, по десять писем в день посылал, такого забудешь! — хохотнула Оксана.

— Эх, мне ведь тоже это светит. Наверное, мы с Пухом вместе загремим. Вот бы в одну часть попасть, а, Мишка?

— Размечтался. Да мы там всю часть на уши поставим! Превратим учения в турпоход.

— Армеец, а ты почему не пьешь? — накинулся на Славку Кирилл.

— Я за рулем.

— Вот что, дорогой Славчик, никаких мне сегодня рулей! Ночевать будете здесь! Понял?! Если не понял, проколю колеса у твоего драндулета! Наташик, присмотри за ним, чтобы не увиливал! Итак, последний раз спрашиваю, у всех налито?!

Лика улыбнулась, но легкая тень тревоги так и не сошла с ее лица.

Рабочая неделя, как и лето, перевалила за середину. При плотной загрузке время летело быстро. Еще два дня и опять выходные. Еще два дня, и новая встреча с Ликой. Впрочем, встречи их стали более частыми. Лика все меньше и меньше тревожилась за своего мужа и более свободно позволяла себе отлучки из дому. У Миши мать с сестрой частенько ночевали на даче, а потому квартира распахивала для влюбленных свои объятия. Защита Ликиного мужа была назначена на начало сентября и Лика твердо обещала Мише, что сразу после защиты она собирает вещи и уходит. Они уже присматривались к ценам на квартиры и прикидывали, как они управятся со своим бюджетом. Даже на заводе обстановка изменилась. Перестав скрытничать и прятаться по углам, Лика с Мишей уже не вызывали такое обилие злобных сплетен, скорее, большинство весьма благосклонно относились к их отношениям, волна осуждения спала, только несколько самых яростных поборников нравственности, вроде Касаткиной, все еще злобно шипели им в след, но мало кто уже поддерживал их запал.