Ольга Матюшина: Песнь о жизни

— Досада какая: не взяли альбом и краски! Как хорошо бы написать взморье, — сказала Муля.

— Ничего! Здесь так легко дышится… Посмотри, солнце уже спускается к закату.

— Фейерверк! — крикнул кто-то.

Все бросились к широкой аллее. Впереди нас шла молодая стройная женщина. Она вела за руку кудрявого, очень живого малыша.

— Пойдем скорее! Мы не увидим! — кричал мальчик и тянул за руку мать.

В аллее становилось все теснее. Со всех сторон валил народ. Наконец, мы свернули к дворцу. Там, освещенные цветными огнями, били фонтаны. Выше всех взлетали струи «Самсона». На горе, озаренной ракетами, сиял Большой дворец. Толпа смотрела безмолвно. Тишину прорезал громкий детский крик:

— Мама! Мама!

И в ответ не менее испуганный голос матери:

— Алик, Аленька, где ты?

Мать кудрявого мальчика старалась пробраться через толпу, стоящую стеной. Плач ребенка доносился издалека. И вдруг Алик засмеялся и радостно крикнул:

— Мама, вот я!

Над толпой, высоко поднятый, передаваемый из рук в руки, плыл малыш. Его кудри растрепались. Белый костюм, залитый красными, синими, фиолетовыми огнями казался необычайным, и сам мальчик, довольный, счастливый, был очень хорош. Публика аплодировала. Мать схватила маленького беглеца, крепко прижала его к себе.

Фонтаны журчат. Падают каскады разноцветных водяных искр. Гремит оркестр. Молодежь спешит к площадкам. Там уже кружатся пары. Музыка всюду. Танцуют, поют, играют. Старинный парк наполнился чудесной песней о жизни, молодости, счастье…

— Как хорошо, что у нас мир!

Ракеты всё выше забираются в небо. Далеко их видно…

Мы поднялись к дворцу и остановились около балюстрады. Внизу огромная фигура «Самсона». Золотая, залитая светом, окруженная сиянием, пеной бьющих фонтанов. Кругом нарядная толпа. Горит отраженными огнями просвет канала. Вспыхивает темная листва старых деревьев. Вот взошла луна. Осветилось море.

— Поедем на пароходе?

Мы обошли стороной главную аллею. Везде тесно, весело. Наконец мы на пароходе. Он медленно отходит от берега. С палубы смотрим на освещенный дворец фонтаны.

Рядом со мной стоит, опершись на перила, старичок Повернувшись ко мне, он говорит:

— Петергоф! Умеет наш народ хранить, беречь свои сокровища. Первое время я боялся за дивное произведениё искусства. Теперь рад сознаться в своей неправоте. Плохо знал я народ. Сегодня целый день Провел здесь, Счастливым возвращаюсь. Да, Петергоф Стал еще лучше!

Старик приподнял шляпу и пошел на корму: там не было ветра. Мы с Мулей остались на носу парохода. Хотелось посмотреть с моря на Ленинград. Яркий свет луны позволял видеть даль.

Пароход тихо приближался к городу.

Ленинград! Есть ли на земле город лучше?

Освещенный лунным светом, он прекрасен. До боли захватывает сердце.

Великий город!

Густой туман кругом. Стволы деревьев едва можно различить. Досада какая! Сегодня назначены физкультурные состязания. Маруся звала на стадион. Наверно, в такую погоду ничего не будет. Я взяла новый журнал, попала на интересную статью и забыла о времени. И вдруг солнечный луч упал на страницу. Подняла голову: солнце, синее небо, золотые листья. Туман рассеялся. Только на земле осталась еще легкая дымка. Скоро исчезнет и она.

Быстро оделась, вышла на Кировский. Дома из серого гранита. Они поражают строгой красотой своей архитектуры. Между ними сады и скверы. Деревья покрыты желтыми, красными и темно-зелеными листьями. Земля под ними словно устлана чудесным ковром. Так хорошо на нее легли листья осени.

Свернув по Карповке, я попала на маленький висячий мост, перекинутый через речку. Он качается. Под ним гладь воды. На противоположном берегу густой сад, а с этой стороны тихая улочка. Ленинград… Можно голами ходить по твоим улицам и все же узнать тебя до конца невозможно. Такой ты разный и огромный стадион. Две Невки смыкаются здесь. Стадион занимает полукруглый мыс. Рядом фабрики, заводы. Красные флаги на воротах, вдоль забора. Слышна музыка Я немного запоздала. Подаю входной билет.

— Пойдемте сюда, — говорит Маруся. Она — распорядитель. — Сейчас кончается состязание в беге.

Протянута красная ленточка. Кругом толпится народ. Это всё рабочие с соседних фабрик. Пожилые пришли посмотреть на своих детей. Молодежь следит, затаив дыхание, за друзьями.

— Бегут!

Из-за поворота показались две девушки в белых майках. На груди у них номера. Мчатся рядом.

— Валька, скорей! — неистово кричит подросток лет шестнадцати, стоя у самой ленточки.