Ольга Матюшина: Песнь о жизни

Союз художников просил Михаила Васильевича написать свою биографию. Михаил Васильевич много болел. Последнее лето его жизни мы провели в Ораниенбауме. Мария Владимировна приехала к нам на дачу. Муж писал свои воспоминания. Она стала помогать: записывала под диктовку. Осенью Михаил Васильевич скончался. Месяц, проведенный у постели умирающего, еще больше сблизил меня с Мулей. Она всячески старалась облегчить мое одиночество. Мы вместе работали с 1938 по 1940 год: оформляли Сельскохозяйственную выставку в Москве. Теперь вместе разбираем материалы к посмертной книге Михаила Васильевича.

Мы вышли на балкон. В саду уже не было слышно детских голосов. Светила полная луна. Острее чувствовался запах цветов. Где-то раздалась песня, послышались звуки рояля.

— Чудесный вечер, — сказала я. — А в Англии-то какой ад… Детей эвакуируют из Лондона. Муля! Война пугает меня, не дает покоя. Норвегия, Голландия, Франция… почти вся Европа покорена фашистами. Отвратительный «новый порядок» шагает за их танками и пулеметами. Подумай, Париж — немецкий город! Вспоминается «Жан Кристоф»… Жгучая ненависть французов к немецкому сапогу.

— Не надо говорить о войне, — попросила Мария Владимировна.

Я переменила тему разговора:

— Думаю на следующей неделе уехать на свое чудесное озеро. Хлеба созревают. Мне такой пейзаж и нужен. Может, тебе на недельку отпуск дадут? Поехали бы вместе. Хорошо отдохнем. Сколько этюдов напишем! Я там все подготовлю к своей картине о Кирове, а отделывать буду здесь.

— Не знаю, попробую. Может, и отпустят.

Замечательное выдалось утро. На Балтийском вокзале — масса народа. Еле удалось протиснуться в вагон электропоезда. Через сорок минут я и Муля были уже в Мартышкине. Перешли железнодорожное полотно, спустились к морю. Ширь-то какая! — Да, хорошо тут, — согласилась Муля. Мы пошли пешком в Петергоф. Шоссе ровное. Оно аллеей рассекает заповедный парк. Вековые дубы, старые липы. Вот парк поднимается в гору. Свернули на; узкую тропинку. Добрались до ручейка в глубоком овраге. Через него перекинут причудливый мостик из серого камня. Местами из щелей каменных глыб вылезает ярко-зеленая трава. Кругом ручейка тенисто, прохладно, почти темно. Раздвинули кусты, остановились очарованные. Перед нами «Собственная» — бывший царский дворец. Солнце пылает в зеркальных стеклах. Чудесная; архитектура. Сели на ступеньки террасы. Зеленая просека спускается прямо к морю. После темного парка — сразу залитый солнцем простор, сияющее и такое широкое море.

На полукруглой площадке около дворца статуи Одна из них поразила меня. Это Амур, потемневший местами поломанный. Но оторваться от него невозможно. В лице Амура все знание любви и жизни, печаль и неотразимое лукавство.

От дворца опять тропинка под гору. Лента ровного шоссе. Поселок Бобыльск. По всему берегу санатории, здравницы.

Подошли к небольшому красному каменному зданию — кузнице Петра Первого. За ней — гранильная фабрика, Петергофский парк.

Вот и дворец Марли. Ровный, как зеркало, блестящий квадрат пруда. Лучами расходятся мостики, под ними тихая, местами позеленевшая вода.

— Уже пустили фонтаны!

Как ярко горит «Золотая гора». Каскад воды и золота.

Тихо журчат фонтаны «Колокольчики». Чем ближе к Большому дворцу — тем больше народа.

— Пойдем лучше на берег моря, Муля, — предложила я. — Там отдохнем. А позднее, когда зажгут иллюминацию, выйдем на главную аллею.

Так и сделали.

Вот и берег. Здесь людей меньше. Многие с детьми. Ребята бродят по песку, собирают камушки, раковины. На взморье белыми лебедями выплыли яхты. Ветер надул паруса. Понеслись…

— Путь добрый! Яхты уже едва видны.

Почему так притягивают к себе дали?..

— Сережа, что ты делаешь! Иди скорее назад!

— Мама, мой корабль ушел в море!

Шлепают босые ножки по воде. Острые камни мешают идти.

— Мама, мне не догнать его!

Кораблик, подхваченный волной, уходит от берега. Его тоже зовут синие дали.

— Лови его, сынок!

Молодая женщина, сбросив туфли, торопливо снимает шелковые чулки.

— Мама, он уходит! — мальчик, всхлипывая, бежит вперед. Вода уже выше колен. Штанишки намокли. Кораблик мчится все быстрее!.. Женщина, приподняв юбку, шагнула в воду, остановилась, измеряя расстояние взглядом.

Мимо мелькнула фиолетовая майка, бритая голова. Держи, мальчик! — вместе с корабликом физкультурник поставил Сережу на песок, вежливо козырнул матери и присоединился к товарищам.