Марк Гроссман - Засада

Несмотря на то, что план засады был обсужден до мелочей еще там, «дома», Смолин в середине ночи собрал командиров групп.

Глубокая засада сильно отличается от налетов на передовой. Там боевые порядки противников сближены, и у разведчиков всегда есть возможность, выполнив задачу, вернуться к своим. Здесь не то. До своих далеко.

Взводный дал возможность всем высказать мнение.

Швед молчал несколько секунд, взвешивая возможности, и предложил:

— Разрушить мост. Снять настил. Пока будут чинить, устроим головомойку.

Намоконов возразил:

— Однако, плохо. А вдруг — рота, батальон? И дело не сделаем, и сами не уйдем.

Был забракован также план захвата пленных с помощью завалов, замаскированных ям и канав поперек дороги. По тем же причинам.

Тогда Андрей Горкин достал из вещевого мешка моток электрического провода, взвесил его на руке, передал взводному.

— Это понадежней будет, Александр Романович. Провод можно быстро надеть, или напротив, снять, если появится какой-нибудь плюгавый обозник.

Все поддержали отделенного.

В тихой темноте Кунах и Варакушкин осторожно вбили по краям дороги два кола с рогульками, на которые удобно было набросить петли провода.

Перед самым утром, еще раз предупредив наблюдателей на деревьях о сигналах, Смолин ушел к мосту.

Не успел он еще как следует замаскироваться в придорожном кювете, как раздался условный сигнал — крик сороки. Кто-то двигался с севера на юг, в сторону фронта.

Вскоре разведчики услышали отдаленный шум мотора.

Варакушкин и Кунах, по знаку Смолина, закрепили шнур на метровой высоте и тотчас исчезли в чаще.

Через минуту стало ясно: медленно, ощупывая фарой выбоины дороги, тащится мотоциклист.

И все-таки провод сорвал его с седла так сильно, что он пролетел несколько метров и без движения распластался на холодной траве.

Машина свалилась набок, колеса ее продолжали вращаться.

Мгеладзе кинулся к мотоциклу, выключил мотор.

Пленного оттащили в лес, заткнули рот кляпом, связали руки. Немец вскоре пришел в себя и еле слышно мычал.

К величайшему огорчению разведчиков, он оказался рядовым батальона жандармерии, и в его карманах и в планшете не нашлось ни документов, ни карт, ни приказов.

— К тете на блины ехал, — усмехнулся Швед и сплюнул. — Сейчас я с ним покалякаю.

Он кое-как задал немцу вопросы, но тот продолжал лишь крутить головой.

— Да вытащи ты ему тряпку из пасти! — сердито посоветовал Смолин.

То ли пленник не понимал вопросов Шведа, заданных на ломаном немецком языке, то ли перепугался до смерти, но ни одного путного ответа от него получить не удалось.

— Оставь, — посоветовал взводный. — У себя разберемся.

Арон снова заткнул жандарму рот ветошью, и разведчики отвели его в глубь леса.

— Остаемся здесь, — сказал Смолин, когда Швед спросил, что он предполагает делать. — Надо взять офицера. Хорошо бы — штабного. Скажи своим людям, чтоб не дремали.

Шло время. Наблюдатели молчали. Ни скрипа телеги, ни звука мотора, ни человеческого голоса.

Швед подполз к Смолину, положил ему руку на плечо.

— Поспал бы немного, Саша. Ты отдыхал меньше всех.

— Спасибо, Арон. Не дремлется... — .он помолчал. — Я полагал, на этой дороге будет гуще движение. Это ведь — основная коммуникация «Мертвой головы».

— Ничего. Нам немного надо.

— Да, конечно.

Внезапно Швед спросил:

— А чего эта дивизия придумала себе такую кличку? Нас попугать или что?

— Долгий разговор, сержант.

— Все равно баклуши бьем.

— Ну, ладно. Может, в сон не так клонить станет. Поболтаем.

— Ты ж толковал: не дремлется.

Старшина рассмеялся.

— Так это ж я минуту назад говорил!

— Тогда давай — про «Мертвую голову».

— Видишь ли, был такой прусский король Фридрих II, большой любитель совать свой нос в чужие дела. В огромной его армии, половину которой составляли наемники, главной ударной силой были кавалерийские полки. Так вот, самые отпетые из них назывались «Гусарами смерти» или «Гусарами мертвой головы». Из тех корешков и выросла эта самая «Мертвая голова». Впрочем, именно при Фридрихе русские вошли в Берлин.

— Ну, что ж, взводный, я так понимаю, — усмехнулся Швед, — наши старики дали нам неплохой пример. И мы не осрамимся.

— Не осрамимся, Арон.

— А откуда она к нам пожаловала, «Мертвая голова»?

— Все, что знаю, — от пленных. Сколотили ее два года назад из охранных отрядов фашистской партии. Командир — группенфюрер генерал-лейтенант фон Эйке. Близок к Гитлеру. Полки этого фона брали Бельгию и Францию, и, коли пленные не врут, вонзились в Европу, как нож в масло. 25 июня «Мертвая голова» перешла нашу границу, а уже через месяц с небольшим потеряла семь тысяч человек. Офицеры выбиты почти начисто.