Григорий Люшнин - Строки, написанные кровью

— Ты бы свет какой-нибудь придумал, ведь темь одна в камере.

— Я же и делаю свет, — говорит Саша.

— Какой же это свет, — возражают ему, — Это балалайка.

— Да, это балалайка, но она породит свет.

Когда балалайка была готова, небольшого размера, с одной струной и то ржавой, Саша вышел во двор и, сев на пень у дорожки, ведущей к кухне, заиграл. Из соседнего сектора полетели к Саше галеты и сигареты. Один из французов бросил Саше целую булку и попросил, чтобы он сделал ему замок закрывать чемодан.

И Рыжий занялся замком. Он достал где-то кусок березовой доски и целыми днями выковыривал ногтями всякие полосы и дырочки. А иногда просто грыз зубами.

«Старичок» Иван Коротин, наблюдавший за работой Саши, не выдержал, подошел:

— Какого ты черта делаешь?

— Замок, — ответил Саша Рыжий.

— О свете подумать надо. Зачем он тебе?

— Твой язык запереть.

Иван Коротин не обиделся:

— А ключ где?

— И ключ будет, и свет будет.

Не обращая внимания на пересуды друзей, Саша продолжал заниматься своим делом.

Через два дня он положил на стол замок с ключом. Но секрет своей работы Саша так и не открыл. А показывал с удовольствием. Повернешь ключ влево — дужку не выдернешь. Повернешь вправо — сама вылетает.

— Ну и черт же, — говорил один.

— Не черт, а бог, — утверждал другой.

А Саша Рыжий стоял и посмеивался:

— Да я и не то сделаю еще.

— Ты свет сделай, — подсказывал Иван Коротин.

— И сделаю, дайте подумать.

За этот замок военнопленный француз подарил Саше ножик с пятью лезвиями и пилкой. Рыжий берег его, как пайку хлеба.

В детстве Саша видел у своего деда Игната в чулане узкий, но яркий огонек, вылетавший сквозь трубочку из железной банки. Дед Игнат клал в банку карбид, наливал воды, закрывал крышкой и подносил спичку к трубке. Тогда-то и вспыхивал фитилек.

На трубочку он наткнулся сразу — увидел у своего соседа алюминиевый мундштук. Пришлось выменять за полпайки хлеба. А за банкой он следил целую неделю. Однажды, когда Рыжий мыл в комендатуре полы, конвоиры, получившие на обед тушенку, пытались открыть ее, разрезав железную банку пополам. Но Саша подсказал, что надо ножом сверху наполовину вырезать круглую крышку и вывалить мясо на тарелку. Они так и сделали, а за совет отдали ему облизать банку. Рыжему этого только и надо было. Теперь где достать карбид?

Как всегда, в субботу Саша пошел мыть полы в комендатуру. Оставшись один, он раскрыл пилку ножа и у правой батареи на вентиле от стены стал перепиливать трубу, а перепилив, спокойно занялся мытьем полов. Вошедший комендант-эсэсовец, увидев в комнате пар, остолбенел:

— Почему?

Рыжий пожал плечами к страдальчески скривил лицо, мол, трубу менять надо. Комендант подошел к батарее и оглядел вентиль. На другой день из города с завода приехала грузовая машина с автогенной аппаратурой и сварщиком, мужчиной лет под шестьдесят. Конвоир пришел в камеру и вызвал Сашу Рыжего.

— Господин комендант зовет тебя!

Саша схватил ведро и вылетел во двор. Работы было много: сгрузить аппаратуру, карбид и шланги. Потом натаскать воды, расправить и протянуть шланги. Выполняя эти работы, Саша не забывал об основном. Два кармана он сразу же загрузил карбидом и отнес в камеру. Несколько кусков отложил в угол в комендатуре. Рабочий автогенщик оказался добрым немцем. Он видел, как его помощник кладет в карман карбид и уходит с ним куда — то, но молчал. А закончив сварку, показал Саше на карбид, возьми, мол, пригодится.

В этот день Саша не ел от своей пайки мякоть. После вечерней поверки он принялся за работу. Положил в банку карбид, залил его водой, закрыл железную, не совсем отрезанную крышку, предварительно вставив в нее мундштук со сплющенным концом, а вокруг обмазал хлебом, чтобы не проходил газ.

Иван Коротин ударил кремнем о кремень из трубочки вылетел длинный язычок огня.

— Ура! — раздалось с нар.

Вокруг стола собрались в круг все. Иван Коротин пошутил, держа над фитильком руки:

— Как капля воды, похож на тебя огонек-то.

— Похож! — сказал Саша. — А ты говорил, что не сделаю.

В окно, закрытое ставнями, раздался стук.

— Гасите свет! — это предупреждал ночной охранник.

Нет, гасить фитилек никто не собирался. Коротин подвинул стол ближе к окну, снял банку и поставил ее на пол под стол так, чтобы охранник не мог видеть света.

А вокруг фитилька теперь, как вокруг костра, садились узники и рассказывали услышанные за день новости. Когда новостей было мало, вспоминали родных, детство. Через некоторое время такие «лампы» появились и в других камерах.