Валерий Горбань - И будем живы

Война есть процесс взаимного истребления людей.

Все остальное — изыски политиков, философов, гуманистов и романтиков.

Но эти изыски далеки от тех, кто находится на передовой. И не важно, существует ли она физически — эта передовая, и где пролегла линия фронта: по улицам города, по склонам высот или по обочинам разбитых дорог. Главная кровавая межа — в душах людей.

В душе каждого, кто сделал свой выбор.

Вчера на рынке, куда Мадина стала ходить, якобы помогая в торговле одной из знакомых, к ней подошел пожилой мужчина. Поковырявшись немного в разложенных на прилавке вещах, он произнес одну короткую фразу:

— Ризван просил вечером зайти к Насият.

Вечер — это задолго до наступления темноты. Уже с ранними сумерками выходить из дома смертельно опасно. Если не свалит заполошной очередью с поста какой-нибудь донельзя взвинченный боец, то можно просто поймать шальную пулю. По всему городу начинается стрельба, громыхают разрывы.

Мадина не боялась смерти. Что для нее смерть, по сравнению с той болью, что день и ночь гложет душу. Но она не хотела рисковать доверившимися ей людьми, привлекать к дому Насият излишнее внимание. И поэтому пришла заранее. Ризвана еще не было. Пришлось немного подождать, коротая время в тягостной, не согревающей сердце беседе с хозяйкой.

Наконец Ризван пришел. Сегодня он, и без того всегда хмурый, не знающий улыбки, был особенно строг.

— Федералы нашли наш тайник. Группа осталась практически без оружия. Ждать, пока братья передадут его с гор, нет времени. Мы добудем его сами. Но нужна твоя помощь.

Мадина кивнула. Наконец-то и она сможет сделать что-нибудь. Может быть, это хоть немного отвлечет ее от пожирающих мозг и сердце мыслей и образов. Хоть как-то заполнит ее дни.

Да, она сделала свой выбор.

— Змей — Удаву!

— На связи.

— У нас в «зеленке» — гости!

Оба-на! Средь бела дня! Кто же это там?

Змей неторопливо, гуляющей походкой пересек ту часть двора комендатуры, что хорошо просматривалась из «зеленки». Но как только его прикрыли строения и брустверы периметра, рванул бегом, мигом взлетел по стальной решетке, служившей лестницей на верхнюю позицию АГСа. Позиция эта располагалась на длинном кирпичном сарае, и с нее прекрасно просматривалась большая часть самого опасного сектора: там, где к комендатуре подползали торфяные бугры и густая полоса кудрявых кустарников.

В блиндаже, сложенном из мешков с песком, возбужденно перешептываясь, что-то разглядывали в оптические прицелы двое: старшина из соседского отряда с бесшумным «Винторезом» в руках и командир «родного» отделения Удав с обычной, но отнюдь не менее опасной СВД.

— А где Монгол? — удивился Змей.

Вообще-то сейчас на посту должен был дежурить настоящий снайпер — подтянутый, ловкий парень вполне европейской внешности, но с чуть раскосыми глазами и сухими скулами на строгом умном лице. Именно за эту особенность и за хладнокровную, беспощадную точность прирожденного воина он и получил свою кличку.

— Пошел перекусить. Мы его пока подменили. Соседи как раз хотели «Винторез» по кочкам проверить, — Удав довольно улыбнулся: удачный он выбрал момент! Похоже, наклевывается возможность отличиться, пока Монгол мирно хлебает борщ в отрядной столовой.

В другой обстановке Змей обязательно бы дал втык за такие «проверки»: черт его знает, куда может улететь пуля от глупого рикошета. Но сейчас было не до этого.

— Ну и кто тут у нас гуляет?

— А вон: за второй опорой ЛЭП, чуть правее, где овражек.

Змей поднял бинокль. Метрах в трехстах, за Сунжей, у самого основания раскидистого, покрытого буйной молодой зеленью куста, приподнялась и исчезла голова в армейской кепке песочного цвета. А через пару секунд обладатель этой военизированной головы вылез уже по пояс. В этом месте дно оврага приподнималось, и он шел, пригнувшись, надеясь на защиту высокой желтой прошлогодней травы. Но не учел, что солнце светило под углом, пробивая своими лучами редковатые стебли. И Змей в свой двадцатикратник сумел четко увидеть его безбородое молодое лицо, хэбэшку-«афганку» на крепких плечах и автомат с подствольником в руках.

Вот это да!

Только вчера на инструктаже в ГУОШе довели информацию о новых проделках боевиков. Группа молодых парней славянской внешности, чисто выбритых и одетых в полевую форму-«афганку», совершила ряд дерзких акций. На их счету уже было несколько нападений на мирных чеченцев в селах, пытавшихся соблюдать нейтралитет. Переговариваясь и отдавая команды на русском языке, ряженые мародерничали, избивали и расстреливали людей, а затем скрывались, предоставляя федералам расхлебывать заваренную ими кашу. А поскольку и настоящие братья-россияне иногда чудили не по мелочи, накаляя обстановку, давая пищу рассказам очевидцев и пересудам сплетников, то действия этой группы срабатывали, как факел, брошенный в бочку с бензином. Судя по рассказам уцелевших свидетелей, в группу входили и наемники из России и Украины: уж больно чиста была русская речь одних и неподдельно характерен хохляцкий говор других. Войдя в роль, бандиты обнаглели вконец и сумели совершить несколько удачных нападений на блокпосты и комендатуры. Действовали они открыто, разъезжая днем на обычных армейских автомашинах, заговаривая зубы постовым и досмотровым группам. А затем за несколько секунд расстреливали ротозеев, в прах разносили все вокруг и снова стремительно исчезали.