Валерий Горбань: Кангауз

Валерий Горбань

Кангауз

Ах, Кангауз, Кангауз!

Правда это, или нет, но поговаривают, что в переводе то ли с удэгейского, то ли с китайского вполне справедливо звучит твое имя, как Солнечная Долина.

Ах, Кангауз! Рубленные избушки и палаточный городок биологической станции Дальневосточного госуниверситета. Больше сотни студентов и студенток, собирающих гербарии, гоняющихся с сачками за редкими махаонами и Аполлонами .

О, Кангауз! Радостные концерты птиц, благоухающие поляны фантастически крупной земляники, шкодные руки парней, ловко забрасывающие сочные бордовые ягоды туда, где дамы всего мира и всех времен прячут любовные записочки от не-скромных глаз. Песни под гитару у костра, гостеприимные душистые стога июльского сена, освещаемые мириадами светлячков...

Кипучее, юное веселье, шутки и розыгрыши на каждом шагу.

Даже угрюмый и начисто лишенный юмора водитель Вася умел находить в Кангаузе жертву, которую отправлял за "компрессией" для старенького ЗИЛка, из года в год повторяя древнюю шоферскую шутку. А что говорить об остальных!

И передаются из уст в уста, и рождаются на глазах новые истории и легенды. И неважно, сколько в них правды, а сколько - веселой студенческой фантазии. Ибо любимы их герои, любим наш славный биофак, и славно рассказывается у костра теплой июльской ночью хмельным от молодости и любви друзьям...

ПИНГВИНЫ

В центре дальневосточной тайги, за тысячи километров от антарктических льдов, забившись от полуденной жары под навес летней столовой, два второкурсника старательно снимали шкурки с пингвинов.

Пингвины были жирные, пингвины были здоровенные.

Они воняли рыбой и норовили выскользнуть из рук.

Осатаневшие мухи атаковали пингвиньи тушки. Вконец обнаглевшие оводы и слепни - второкурсников.

Но прочные души отчаянных полевиков были преисполнены чувством долга, осознанием своей избранности и раскрывающихся светлых перспектив.

Именно им поручил отпрепарировать шкурки для будущих экспонатов универси-тетского зоологического музея добрейший, застенчивый, безумно увлеченный орнито-логией Юрий Николаевич Казаров. Именно их имена будут красоваться на табличках под чучелами: "изготовил такой-то". И именно у них есть все шансы досрочно получить зачет по орнитологической практике у въедливого и принципиального, несмотря на всю его душевность, Казарова.

- О! А откуда пингвины? - лопоухий загорелый первокурсник резко затормозил босыми пятками на пыльной площадке.

- Ты при Казарове такое не спроси, будешь до пятого курса зачет сдавать!

- А что я такого спросил? Будто здесь пингвины водятся!

- Слышь, Славка, он что: прикидывается, или в самом деле не знает? небрежно спросил один второкурсник другого.

- Да, может, они еще не в курсе, всего неделю тут, - лениво отозвался Славка.

- Да о чем вы?

- Вас что не предупреждали про усадьбу дикого барина?

- Какого барина?

- Да здесь до революции один дворянин жил, то ли ученый, то ли моряк. Смоль-ный ручей знаешь?

- Ну!

- Лапти гну! У него усадьба в верховьях Смольного была. А он из какого-то путе-шествия привез пингвинов и все состояние врюхал, чтобы их содержать. Даже добил-ся, чтобы размножались. Вот местные его диким барином и прозвали.

- Он что, действительно чокнутый был?

- Может и чокнутый. А может, вроде Казарова нашего. Тот ведь тоже всю зар-плату на свою коллекцию тратит.

Первокурсник согласно покивал головой. Все знали, что Юрий Николаевич в своей тесной квартирке содержал уникальную, мировой известности коллекцию птичьих гнезд и яиц.

- А куда барин потом делся?

- Кто его знает! Может эмигрировал, может красные расстреляли. А пингвины одичали, держатся здесь, как эндемики . Обычно первый курс сразу предупреждают, чтоб туда не лазили, шугать их нельзя, перестают размножаться Два-три раза в год учитывают, ну иногда вот для контрольных исследований отлавливают. Мы вчера це-лый день по жаре за ними скакали, умотались.

- Задолбали эти пингвины! - Славка злобно толкнул очередную необработанную тушку, - сейчас прочухаемся без жратвы и отдыха с этими, а вечером опять на отлов. Казаров велел еще трех добыть.

Глаза первокурсника осветились надеждой:

- Мужики, а давайте я вам помогу!

- Да мы и сами управимся...Разве вот... Слышь, а ты язык за зубами держать умеешь?

- Могила!

- Тогда так: бери с собой еще человека четыре, тихо, без шума, собираетесь и - на Смольный. Там увидите - старые вольеры углом стоят. Заходите из лесу и в угол этих жирнюков загоняйте. Ровно трех! Нам притарабаните и ни гу-гу. А то Казаров и нам головы поотрывает и вам достанется. А мы с этими закончим и вас во-он в той па-латке дождемся, хоть отдохнем по-человечески.