Олег Шушаков - И на вражьей земле...

Лига Наций среагировала достаточно быстро, но до исключения СССР из ее рядов дело пока еще не дошло. Североамериканские Соединенные Штаты восприняли советско-монгольское наступление болезненно, но решили подождать с выводами и посмотреть, что будет дальше. Англия и Франция выразили неподдельное возмущение бесчеловечными бомбардировками мирного населения Японских островов, а также жестокой агрессией большевиков в отношении независимого государства Маньчжоу-Го и борющегося Китая. Но этим дело и ограничилось.

Потому что первого сентября им всем стало не до того…

Пока Европа вкупе с Америкой раскачивалась и совещалась, советское правительство дало позитивный ответ на торговые и политические предложения Третьего рейха и подписало с германским государством пакт о ненападении. Со всеми необходимыми протоколами. А, кроме того, было заключено взаимовыгодное торговое соглашение. И первого сентября германские войска перешли польскую границу…

А через пару недель, чтобы защитить украинское и белорусское население Польши от ужасов войны, польскую границу перешла Красная армия. И несколько дней спустя, без боев пройдя полстраны, бойцы и командиры РККА встретились со своими товарищами по оружию, офицерами и солдатами вермахта, разгромившими белополяков, и провели совместный парад в Бресте, который в соответствии с секретным протоколом отошел к Советскому Союзу.

Чита, сентябрь – октябрь 1939 г.

В середине сентября в Читу пришло бабье лето.

Днем было тепло и даже жарко, хотя по ночам заметно холодало. Аллеи городских парков осыпало листвой. И тополя, и клены, и лиственницы осень позолотила очень щедро.

Лейтенант Пономарев очнулся через несколько дней после многочасовой операции. Он опять лежал в Читинском окружном военном госпитале. Только теперь в палате для тяжелых… Лежал и тупо смотрел в потолок. Жить ему не хотелось. Но никто об этом не знал, а то его сразу бы отнесли в морг, наверное…

«И это было бы хорошо», – вяло подумал Владимир.

Он был ранен в начале сентября. В дни тяжелых воздушных боев над Циндао.

Очередь борт-стрелка самурайского тяжелого бомбардировщика насквозь прошила ему грудь. Владимир нажал слабеющей рукой на гашетку и тоже не промахнулся. Вражеский пулемет замолк, и у него появилась возможность расквитаться с врагом напоследок. Он и расквитался. Бомбардировщик загорелся и упал. А Владимир развернулся блинчиком и поплелся на аэродром в излучине Хуанхэ, с которого поднялся в небо поутру.

Он продержался до самого места и сумел-таки посадить поврежденный самолет. Уже мутнеющим взглядом Владимир разглядел взлетную полосу посреди рисовых полей и выпустил закрылки. И, слава богу, что на шасси сил у него уже не осталось… Пропеллер потом можно и кувалдой поправить, а вот, если кувыркнешься на пробеге и тебя сверху накроет, стопроцентный каюк.

Когда его «ласточка» плавно коснулась мокрой травы, он отключился…

Если бы военврач третьего ранга Рева не гордилась бы так своей операцией, не приходила бы смотреть, как идут дела у этого больного, может быть, Владимир и не глядел бы сейчас в этот потолок, а лежал бы уже в другом, более грустном месте.

Но военврач знала, что все было сделано правильно, и пациент был просто обязан выжить! Она не приняла бы ничего иного! И только поэтому Владимир потихоньку приходил в себя. Хотя это и было ему все равно… Но военврач третьего ранга не сдавалась! Потому что ей было не все равно.

И еще кое-кому было не все равно, выживет лейтенант Пономарев или умрет от ран… Одной, отдельно взятой, медсестре.

Когда Анька в середине лета написала ей, что Володька Пономарев лежит в Читинском окружном военном госпитале, Татьяна пошла к главврачу и сказала, что увольняется. Ничего объяснять она не стала. И слушать тоже. Забрала документы, села в поезд и через пару недель снова надела белый халат медсестры. Уже в Чите.

Его она, само собой, не застала. Не успела. Выздоровел и убыл в часть. И слава богу! Выздоровел! А она, все равно, стала ближе к нему на пять тысяч верст!

Когда, под Новый год, приехали Алексей с Николаем, а он не вышел на перрон, ей было очень больно… Но она справилась… И даже не показала виду!

Владимир понравился ей с первого взгляда. Что-то было в нем такое, что заставляло ее трепетать…

Влюбилась как дура!

Когда он держал ее за руку в кино, все кружилось у нее перед глазами. Все кружилось у ней перед глазами, когда он танцевал с ней печальное аргентинское танго. А потом она его поцеловала на вокзале без спросу…