Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим Книга 2 Часть 1

Аннотация:

…Холодная зима сорокового года. Советские войска завязли в карельских снегах на подступах к линии Маннергейма. В сорокаградусный мороз под кинжальным пулеметным огнем ДОТов-"миллионеров", преодолевая бесконечные ряды колючей проволоки и надолбов, Красная Армия прорвала вражескую оборону и взяла Выборг. Заплатив за это десятками тысяч жизней… Так было. А что было бы, если бы получившая бесценный опыт прорыва самурайских укрепрайонов, уверенная в своей несокрушимости и силе, победоносная Красная Армия воспользовалась благоприятной международной обстановкой и разгромила белофиннов не в марте сорокового, а в декабре тридцать девятого? А, ведь, все могло случиться именно так…

…Если хочешь что-то сделать хорошо, делай это сам!

Выполнение особо важного задания, поставленного лично наркомом, начальник Управления НКВД по Ленинградской области комиссар госбезопасности второго ранга Гоглидзе никому передоверить не мог. И взял его на себя.

Вот почему уже целую неделю, забросив многочисленные дела, он мотался вдоль советско-финской границы на замызганной полуторке. В кожаном реглане без знаков различия. Чтобы не светить своими ромбами на всю округу.

– Возле него останови! – приказал шоферу Гоглидзе и показал на маячившего у обочины пограничника с лошадью в поводу.

Полуторка, раскачиваясь и скрипя крытым кузовом, остановилась. Вторая машина, тоже крытая, встала рядом.

Гоглидзе вышел из кабины, небрежно махнул рукой в ответ на приветствие и спросил:

– Все готово, лейтенант?

– Так точно, товарищ комиссар государственной безопасности второго ранга! – козырнув, ответил тот. – Все, как вы приказали. Огневая позиция подготовлена на опушке леса. Резервный погранвзвод в составе десяти бойцов и младших командиров с десяти утра проводит полевые занятия в излучине реки Сестры, в трехстах метрах юго-западнее Майнилы. Ведется пулеметный и винтовочный огонь холостыми патронами. Артиллерийский налет противника обозначается взрывпакетами.

Гоглидзе постучал кулаком по борту полуторки, и из кузова молча посыпались бойцы. Не дожидаясь команды, они принялись выгружать из второй машины, разобранный восьмидесяти двух миллиметровый миномет и ящики с минами.

– Собрать и подготовить к стрельбе, – приказал Гоглидзе и повернулся к лейтенанту. – Отзовите своих людей назад на заставу!

– Есть! – козырнул тот, вскочил на лошадь и ускакал в сторону видневшейся на бугре деревни.

– Окуневич! – позвал Гоглидзе старшего группы.

– Я! – откликнулся тот и подбежал к начальнику.

– Маркировку с мин удалили? – спросил Гоглидзе.

– Так точно!

– Израсходуете один ящик. Когда будете сворачиваться, не забудьте забрать его с собой. И чтоб никаких следов!

– Есть! – приложил ладонь к фуражке майор, и замялся. – Разрешите вопрос, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга?

– Ну, что у тебя еще?

– В ящиках, кроме семи осколочных мин, еще две дымовых уложены и одна агитационная. С ними как быть? Тоже израсходовать?

– Нет, эти не трогать. Сдашь обратно, когда в полк вернетесь.

– Есть!

Пока бойцы перетаскивали и устанавливали миномет на огневой позиции, Гоглидзе еще раз осмотрелся.

Участок для проведения акции был подобран довольно удачно, хотя требования, предъявляемые к нему, были очень жесткими.

Во-первых, требовалась открытая для наблюдения с сопредельной стороны местность. Чтобы финские пограничники могли зафиксировать факт обстрела советской территории. Во-вторых, эта местность должна была обеспечить скрытность стрельбы. И, в-третьих, она должна была позволить развернуть перед обстрелом для полевых занятий подразделение из десяти-двадцати красноармейцев – будущих 'жертв наглой провокации финляндской военщины'.