Сергей Фетисов - Хмара

— Почему же не вовремя? — деликатничал племянник-Садитесь, пожалуйста… Тетя Даша, возьмите миску, я сыт.

Дарья Даниловна поспешно подхватила посуду, вытерла передником табурет и исчезла, проговорив:

— Я молочка, Митя, сейчас принесу.

— Скажите, — спросил племянник, когда за Дарьей Даниловной закрылась дверь, — вас не удивляет вот эта обстановка? — Он сделал неширокий жест вокруг себя.

Зоя промычала что-то невнятное.

— Я сейчас объясню, — продолжал он. — Разрешите сперва узнать, кто вы? У вас интеллигентная внешность. Вы учительница?

Девушка вкратце рассказала о себе.

— Каковы же ваши планы? — поинтересовался он.

— Какие могут быть теперь планы! — пожала плечами Зоя. — Забилась вот, как мышь в нору, и жду. Спасибо, нора нашлась.

— М-да… Моя история в общем походит на вашу. С тою, однако, разницей, что я был в армии, раненым попал в плен… Меня кое-как подлечили и отпустили на все четыре стороны… Вот добрался до тетки — тоже вроде бы подходящая нора!.. Да вот беда: документы дорогой потерял. — Он царапнул по лицу девушки огромными тревожными зрачками. — Теперь боюсь, как бы меня за какого-нибудь партизана или парашютиста не приняли… Как на зло, говорят, парашютный десант высадился!..

Зоя вздрогнула, ощутив на своем плече мужскую руку.

— У меня к вам просьба, — сказал он, всматриваясь девушке в лицо — Не говорите пока никому, что видели меня здесь. Во избежание неприятностей для тети.

— Я не из болтливых. Не беспокойтесь, — сказала Зоя, поднимаясь. Она поняла, что из-за этой просьбы ее и задержали. Поняла также, отчего Дарья Даниловна поместила племянника в кладовку и почему встревожилась, увидев ее, Зою.

Едва только Зоя встала, на пороге кладовки появилась хозяйка. Шагов ее не было слышно, и девушке показалось, что Дарья Даниловна все время стояла в сенцах и подслушивала.

— Ну, как вы тут? Сумерничаете? — спросила она как ни в чем не бывало. И вдруг вспомнила: — Ой, яка дурная! Молока-то забыла принести… А ты куда с пустым глечиком собралась? — накинулась она на Зою. — Дай-кось, налью.

— Это вам, Дарья Даниловна, в подарок, — сказала девушка, разворачивая бумажный коврик. — Между прочим, — обратилась она к племяннику, — я могу нарисовать справку с немецкой печатью, чтоб вас не приняли за парашютиста. Мне только нужен текст справки. В нашей сельуправе не разберут подделки, за это ручаюсь.

Зоя испытывала разочарование от того, что этот парень оказался всего-навсего трусливым пленным. Она ждала другого. Ну что ж! Ради Дарьи Даниловны она готова помочь и ему. Пусть прячется в своей норе.

А племянник растягивал губы в нерешительной улыбке.

— Действительно, сможете? — не верил он.

— Я окончила художественный институт, я же говорила вам.

— Если завтра утром дам текст, к вечеру нарисуете?

Зоя утвердительно кивнула.

Провожая гостью, Дарья Даниловна, помимо глечика с молоком, сунула девушке лепешку сливочного масла в мокрой тряпке, шепча:

— Бери-бери, не стесняйся! Знаю, на каких хлебах живешь… Хороший ты человек, дай бог тебе здоровья!

На тетрадном, в клеточку, листе с расплывчатым лиловым штампом в верхнем углу начертано канцелярским почерком:

Дана настоящая г-ну Махину Дмитрию Ивановичу в том, что он находился на излечении в Могилев-Подольской городской больнице с 12/XII-41 г. по 3/V-42 г. и выписан в связи с выздоровлением.

Что настоящим и подтверждается.

На обороте справки значилось:

Разрешается следование к месту жительства родственников — в село Большая Знаменка Запорожской области.

Военный комендант (подпись неразборчива, по-немецки).

Подпись коменданта частично закрыта густо-черной печатью, в центре которой изображен раскрылатившийся орел с фашистской свастикой в когтях.

Так и этак разглядывал Никифор справку, смотрел издали, вблизи и на свет, пытался по складам прочесть убористый латинский шрифт на ободке печати.

— А хорошо! — проговорил он наконец. — Документ что надо. Не знаю, Зоя, как вас и отблагодарить…

Признательно он посмотрел на сидевшую возле его постели девушку. Зоя сказала:

— Я не слишком сильна в немецкой орфографии, там могут быть ошибки. Так что немцам показывать небезопасно, а для полицаев сойдет. Не поймут.

— Преогромнейшее спасибо!

— Не стоит.

Девушка встала, собираясь уходить. Дарья Даниловна гостеприимно предложила: