Иоганн Фосс - «Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

Огонь на время прекращается. Вражеский дозор скрывается в лесу. Мы быстро меняем раскалившийся ствол пулемета. Я достаю новую патронную ленту из коробки и вставляю ее в приемное устройство.

— Все целы? — раздается у меня за спиной чей-то голос.

Я оборачиваюсь и вижу караульного офицера.

С ним обершарфюрер Шапер, командир нашего взвода. Оба в полном обмундировании. На груди автоматы, на головах каски с зимним камуфляжем. Внешне оба являют собой полную противоположность. Унтершарфюрер Маннхард — командир 12-й роты нашего полка. Мне еще ни разу не приходилось встречаться с ним. Он красивый стройный молодой мужчина, на мой взгляд — ровесник Филиппа. По ходам сообщения он передвигается ловко и грациозно.

Сейчас у меня появилась возможность разглядеть его ближе. Из-под каски блестят полные решимости глаза, свидетельствующие о силе воли и целеустремленности. Шапер, напротив, коренастый, невысокого роста человек с грубым лицом. Типичный крестьянин из Нижней Саксонии. У него облик фермера-трудяги, расхаживающего в резиновых сапогах по мокрому от дождя полю, засаженному свеклой.

— Так точно, унтершарфюрер! — отвечает наш Старик.

Маннхард торопится, он озабочен важными вопросами. Сколько человек было в неприятельском дозоре? Сколько русские потеряли убитыми? Как они были вооружены? И самое главное — где русское противотанковое орудие?

Старик указывает на какое-то место впереди, на другой стороне низины.

— Вон там, как раз возле вражеского пулеметного гнезда. Раньше его там не было, наверное, они оборудовали огневую позицию совсем недавно. Все произошло совершенно неожиданно. Боймер увидел их через телескопический прицел только тогда, когда они стянули маскировочную сетку с орудия и принялись обстреливать нас.

Маннхард подходит к стереотрубе и принимается разглядывать холм, откуда совсем недавно нас обстреливало русское противотанковое орудие.

— Несколько дней назад они проделали такой же фокус с 1-м батальоном, — сообщает он.

— Как вы полагаете, что они задумали? — интересуется Старик.

— Пока не знаю, но попытаюсь угадать. В любом случае, в следующий раз ваша огневая точка, пожалуй, станет их первой целью. Послушай, с этого расстояния русские разобьют ваш блиндаж в щепки. Попробуй не дать им такой возможности. Уничтожь это орудие, чтобы из него они больше не выпустили ни одного снаряда. Не своди с них глаз! Я попрошу помощи у наших мунго. — С этим словами он удаляется.

Мы наблюдаем за тем, как Старик разглядывает местность через стереотрубу, медленно поворачивая ее справа налево и обратно. Генрих ищет русское орудие через телескопический прицел. В тяжелом напряженном молчании проходит час. Три тела убитых русских солдат перед проволочными заграждениями по-прежнему лежат в мертвой неподвижности. Начинает смеркаться — день в этих широтах короток. Становится еще холоднее. От холода не спасают даже теплая одежда и обувь.

Сменяю Генриха, он уступает мне место за пулеметом. Не успевает он отойти в сторону, как я замечаю русское противотанковое орудие прямо перед собой. С него медленно сползает маскировочный экран, и над бруствером появляется ствол.

— Вот он! — одновременно вскрикиваем мы со Стариком.

— Огонь! — рявкает мой старший товарищ. В направлении цели устремляется первая очередь трассирующих снарядов. Четко вижу вражеское орудие в перекрестье прицела и открываю огонь. Представляю себе, как пули попадают в щит орудия. Пробить его они не могут, несмотря на относительно небольшое расстояние. Ответ следует почти мгновенно. Первый снаряд попадает в крышу нашей огневой точки и частично сносит ее. Второй снаряд до нас не долетает. Если третий угодит в амбразуру, то нам конец. Генрих подбегает ко мне, занимает мое место за пулеметом и поливает длинными очередями расчет русского орудия. Третий снаряд тоже падает мимо цели, однако наша смертоносная дуэль еще не закончена.

Раздаются выстрелы наших минометов. Вижу, как сразу четыре снаряда разрываются вокруг русского орудия, затем еще один и еще. Старик наблюдает за происходящим через стереотрубу и приходит в возбуждение от удачных попаданий наших минометчиков.

— Прекратить огонь, Генрих! — неожиданно кричит он. — Орудия больше не видно. Похоже, оно уничтожено.

Возникает пауза. Не успеваем мы заменить ствол, как Генрих обнаруживает второй неприятельский дозор, находящийся пока на довольно большом расстоянии от нас, но приближающийся с той же стороны. Мой товарищ разворачивает пулемет и нацеливается на белые фигурки, двигающиеся на нас под покровом сумерек.