Олег Рой - Эдельвейсы для Евы

– Ну что же никак не объявят мой рейс? – от нетерпения Юлька только ногой не притопывала. – Ведь уже давно пора! Меньше часа осталось!

– Успеешь, не волнуйся, – как мог, успокаивал я.

– Ну да, тебе легко говорить – не волнуйся! А мне такое предстоит!

– Не дрейфь, все будет нормально…

Я изо всех сил старался ее поддержать, но в глубине души надеялся – да что там надеялся, просто мечтал! – что в последнюю минуту что-нибудь произойдет, и мой Дельфиненок никуда не полетит, останется здесь, со мной и Светкой… Ну мало ли что может случиться? Может, погода испортится, и аэропорт закроют. Может, с документами выйдет какая-нибудь закавыка. А может, в последний момент позвонят с этого треклятого телевидения и скажут, что поездка отменяется. И тогда у нас в семье все будет по-прежнему…

Глядя на переминавшуюся с ноги на ногу Юльку, я подумал о том, какой она, в сущности, еще ребенок – несмотря на двадцать три года и почти четырехлетний стаж семейной жизни. Иногда мне кажется, что она немногим старше нашей Светки. Эта егоза, такая же белобрысая и такая же неугомонная, как и ее мать, крутилась у наших ног, одной рукой держала за матерчатую лапу своего обожаемого смешарика Бараша, а другой дергала то меня, то жену за штанины джинсов и канючила:

– Ну, Гелман! Ну, Юля!.. Ну пойдем…

Если б она знала, с каким удовольствием я был готов выполнить ее просьбу!

Этой зимой, едва дочке стукнуло три, Юлька отдала ее в сад, «чтобы привыкала к детскому коллективу». Я был против, но Дельфиненок заняла принципиальную позицию:

– А кому с ней сидеть? Мои мама с папой, как ты знаешь, работают, им до пенсии еще далеко, а у тебя здесь родни нет.

– А матери у ребенка что, тоже нет?

– Ну, знаешь!.. Я не собираюсь на всю жизнь записаться в домохозяйки! У меня совсем другие планы.

К счастью, Светка, будучи существом общительным, в сад ходила охотно. Увидев, что она там прижилась, Юлька заговорила было о том, чтобы выйти на старую работу в больницу – когда мы познакомились, она была медсестрой в хирургическом отделении. Но тут я решительно воспротивился.

– Чтобы всякий, кому не лень, тебя там за задницу хватал? Ну уж нет! Только через мой труп!

Юля не слишком расстроилась (похоже, ей и самой не очень-то хотелось возвращаться ко всем этим капельницам, уколам и анализам) и вскоре задумалась о поступлении в медицинский университет имени Данила Галицкого. Эта идея понравилась мне куда больше. Пусть учится, авось моей зарплаты начальника львовского автопарка хватит на то, чтобы дать ей образование. Она накупила учебников и справочников для поступающих, записалась на подготовительные курсы и уже начала перечитывать «Мертвые души», как тут на нашу голову свалились эти чертовы «Кладоискатели».

Дельфиненок всегда была любительницей острых ощущений. Все горки, «тарзанки», аттракционы в парке – были ее. Плаванием она увлекалась с детства, в бассейн ходила регулярно до самых последних месяцев беременности и очень быстро возобновила свои занятия после родов. Именно там, в водно-спортивном комплексе на улице Княгини Ольги, и выловили ее телевизионщики.

Когда в начале весны Юлька, взволнованная, с горящими глазами, вернулась из бассейна и рассказала, что какой-то не то режиссер, не то продюсер предложил ей принять участие в телепередаче, я поднял ее на смех.

– Такая большая девочка и веришь в сказки! – сказал я тогда. – В твоем возрасте уже пора бы знать, что подобным способом вот уж лет шестьдесят-семьдесят разводят смазливеньких дурочек. Приглашают сниматься в кино, а на самом деле они оказываются в постели таких вот режиссеров в кавычках.