Свен Хассель - Легион обреченных

Когда мы вошли, русские заняли уже половину Киева. В городе мы разделились на маленькие боевые группы, проникавшие независимо друг от друга на разные улицы. Я ехал за танками Порты и Старика. Мы миновали Воздуховодское, пересекли железнодорожную линию и двинулись по улице Дьякова, все дома на ней были заняты немцами; затем свернули к Наволо [70] Вероятнее всего, имеется в виду село Наволочь. — Прим. ред. на северной окраине города. Ехали мы по узким улочкам и переулкам и на рассвете оказались у старого завода.

В огромном дворе оказалось восемнадцать Т-34 и пять КВ-2, стоявших бок о бок, экипажи выстроились перед своими танками на перекличку. Внезапное появление наших танков меньше чем в двадцати метрах парализовало их.

Я оттащил от прицельных приспособлений нашего неопытного унтер-офицера, и огнемет, пулемет, пушка одновременно заработали. Выстроившиеся в линию экипажи повалились, как кегли, и вскоре все русские танки были в огне [71] Очередное «геройствование» автора. Описываемая ситуация не имеет под собой никаких реальных оснований. — Прим. ред. . После этого мы понеслись на полной скорости по окраинным улочкам, наткнулись на пехотную роту и уничтожили ее, пустив в ход сперва огнеметы, затем пулеметы; стальные гусеницы давили немногих уцелевших.

Мы неслись вперед, круша все на своем пути. Внезапно раздался громкий взрыв, и танк Старика остановился с перебитой гусеницей. Я повернул на полной скорости и загромыхал по переулку с целью зайти в тыл русскому противотанковому орудию. Его и расчет из восьми человек я просто раздавил; но они уже подожгли танк Старика и убили двух членов его экипажа. Старик перебрался в танк ко мне, двое других — к Порте.

Так продолжалось весь день. Он выдался изматывающим, однообразным; постоянное напряжение едва не сводило нас с ума. Возвратясь, мы узнали, что пятая рота лишилась всех танков и что оберст фон Линденау сгорел заживо.

Киев пылал.

Более нервирующих и жестоких форм боевых действий, чем уличные бои, не существует. Никогда не знаешь, чего ждать, когда перебегаешь от двери к двери, подчас с внезапной необходимостью укрываться за бетонным фонарным столбом, так как из окон домов в тебя летят воющие, свистящие, грохочущие штуки.

Несколько раз нам приходилось покидать дома, потому что под нами рушились полы, и мы проваливались на три-четыре этажа вниз. Мы вели ожесточенные рукопашные бои, пуская в ход ножи и саперные лопатки, и все это время город пылал; вокруг нас постоянно было пламя, взрывы, крики, люди обмораживались, потому что стоял лютый холод.

Громадный железный мост через Днепр был взорван, из воды торчала лишь искореженная арматура. Гордость города — радиостанция с мачтами — представляла собой груду железного лома и перекрученных кабелей. На громадных скотобойнях тысячи туш были залиты кислотой. Сотни тонн семечек и подсолнечного масла залили бензином и подожгли. Громадные локомотивные депо напоминали слоновьи кладбища.

Во время этого отступления наша ненависть к СС вскипела и нашла открытое выражение. Дошло до того, что эсэсовцы не осмеливались вступать в бой, если его вели армейцы. Не раз случалось, что когда русские и немцы палили друг в друга с разных сторон улицы, и к ней подкрадывалось подразделение СС, в перестрелке наступал перерыв, чтобы дать немцам возможность скосить эсэсовцев. Когда с ними было кончено, бой возобновлялся.

Утром перед самым рассветом мы достигли района неподалеку от Бердичева, где готовилось сражение. Кроме нашего полка там находился резервный пехотный. Мы лишились своих танков, и нас использовали как пехотинцев.

Мы, танкисты, сразу же выползли на ничейную полосу, она всегда была нашим местом. Вырыли себе узкие одноместные окопы, где можно было невредимо лежать, пока сверху катили русские танки. Замысел состоял в том, что когда русские танки пройдут, мы встретим следующую за ними пехоту огнеметами, пулеметами и, возможно, оружием рукопашного боя — штыками и лопатками.

Гренадеры в траншеях позади нас подвергались яростному артобстрелу. Шел час за часом, а артиллерийская дуэль только усиливалась; потом, в три часа, наступила краткая пауза, затем огонь был перенесен за передний край и возобновился с ураганной силой.

Зрелище, представшее тут нашим испуганным глазам, едва не повергло нас в обморок. Сквозь низкий туман на нас с грохотом надвигались полчища Т-34, следом за ними бежала масса пехотинцев с примкнутыми к винтовкам штыками.