Свен Хассель - Легион обреченных

Весь сектор дрожал от ужаса при урагане, который затем обрушивался на наши позиции. Мы припадали к земле, и каждый наблюдал за соседом, чтобы нокаутировать его при первых признаках безумия.

В немецкой армии были различные подразделения русских добровольцев. Кроме пресловутой изменнической армии генерала Власова существовали полки казаков, сущих дьяволов в обращении с попавшими к ним в лапы русскими. Однако самым ужасным был женский батальон. Эти гарпии раздевали своих пленников, привязывали к столу или койке, потом распаляли бедняг, покуда они волей-неволей не обретали способности удовлетворить скотскую похоть этих тварей. Оргия обычно кончалась тем, что они либо отрезали пенис жертвы и совали ей в рот, либо разбивали молотком яйца. Порта однажды был свидетелем последнего, и в ту же ночь семеро этих женщин получили пулю в голову из его снайперской винтовки.

Когда русские брали в плен кого-то из этих казаков или Flintenweiber [67] Женщин-стрелков (нем.). — Прим. пер. , то платили им той же монетой. Процветал и разрастался, как грибок, самый отвратительный садизм. Были еще украинцы, пошедшие в независимые батальоны СС, или поступившие индивидуально в немецкие полки и прозванные «хиви» (Hilfswillige) [68] Добровольные помощники (нем.). — Прим. пер. , все они становились все более отчаявшимися, несчастными по мере того, как война шла к неизбежному и для них пугающему концу. Они по расчету или по убеждению поставили не на ту лошадь, и осознание этого превращало их в безумных зверей.

Иногда эти дезертиры не выдерживали немецкой дисциплины и перебегали обратно к русским. Как там поступали с ними, узнать нам не удалось. Очевидно, вешали за государственную измену. Потом русские положили этим переходам неожиданный и радикальный конец. Они возвращали всех русских и украинских дезертиров, сажая их в самолеты и сбрасывая над немецкими позициями. В нагрудном кармане каждого лежал желтый армейский конверт с накладной на груз:

«Особый отдел №174 настоящим возвращает добровольца из батальона СС Бориса Петровича Тургойского, родившегося 18 марта 1919 года в Тифлисе.

Он дезертировал 27 декабря 1943 года под Лебедем [69] Скорее всего, имеется в виду г. Лебедин Харьковской обл. — Прим. ред. из 18-го батальона СС и взят в плен 192-м пехотным полком Красной армии.

Этого дезертира возвращает немецкой армии лейтенант Барович, летчик советских военно-воздушных сил.

Расписка

Настоящая расписка подтверждает получение дезертира

Звание....... Фамилия....... Часть.......

Просим по заполнении вернуть расписку ближайшему подразделению Красной армии».

Такие жестокости действовали ошеломляюще. Я долгое время пребывал в состоянии странного, тупого смирения и был готов разделить веру своих товарищей, что мы все обречены, что все на свете яйца выеденного не стоит, поскольку все без исключения люди злы и низменны.

Гауптман фон Барринг начал пить.

Ничто, кроме пулемета, не было снято. Мы схватили крестьянина и спросили, как, черт побери, у него в сарае оказался немецкий танк. Он охотно показал нам бумагу, где было написано по-немецки:

«Мы, экипаж, продали эту коробку крестьянину Петру Александровичу за корову, то и другое в хорошем состоянии.

Хайль Гитлер!

Поцелуй нас в …, дорогой член партии».

На Украине почти в каждом крестьянском дворе, большом и маленьком, можно было найти немецкую легковую машину или другое транспортное средство.

Причиной, по их словам, явилось то, что на околице деревни был убит унтерштурмфюрер СС. В назидание остальным командир эсэсовцев приказал повесить всех мужчин и женщин в возрасте от четырнадцати до шестидесяти лет. Их поместили в два грузовика, грузовики подъехали задом к виселицам; людям надели на шеи петли, и грузовики отъехали.

В наших рядах поднялся громкий, угрожающий рык, когда мы шли мимо. Эсэсовцы нервозно косились на нас и крепче сжимали оружие, а наши офицеры приказывали ускорить шаг, чтобы избежать столкновения.

Вражда между армией и СС готова была перейти в открытую форму. Гиммлер подавлял все попытки создать организованное подпольное движение против режима, цепным псом которого являлся, но безуспешно, потому что не распознал своего врага. В сущности, подавлял он не тех. Настоящим врагом — хотя, естественно, Гиммлер не мог этого знать — было то оружие устрашения, которое, как он полагал, мог использовать, когда сочтет нужным. Собственно говоря, использовалось оно безо всякого плана и в конце концов погубило его. Оно-то и порождало немецкое сопротивление, ставшее в конце концов подпольным движением; хроники его не написаны, и написать их невозможно, поскольку не существует никаких документов. Движение это не было организованным, но оно действовало незаметно и будто непреднамеренно — как мы, когда ликвидировали свинью Майера.