Анатолий Иванкин - Конец «Гончих псов»

— Он был один?

— Нет, уважаемый. Его провожали господа, мадам и военные, которые приехали на двух джипах.

— На чем приехал энглиз?

— На такой же машине, как у нашего губернатора.

— Хорошо, Али Хассан, — сказал Хамид, — получай свои деньги, только сначала верни мне фотографию.

Али достал из-за пазухи халаббии смятое фото Уинстона Черчилля. Хамид, чиркнув зажигалкой, поднес к нему огонек. Подождав, пока фотография почернела и обуглилась, он размял пепел руками и сдул его в море. — Теперь забудь обо всем, что ты видел и слышал. Нет ничего, кроме пачки франков, на которые ты можешь закупить своей Фатьме полбазара сладостей.

Хамид извлек бумажник и передал Али тощую пачку, отложенную перед его приходом.

На лице Али появилось разочарование.

— Ты чем-то недоволен, Али Хассан?

— Спасибо, — ответил Али, пряча деньги за пазуху.

Он знал о скаредности Хамида, но не думал, что обещанное им богатое вознаграждение окажется столь мизерным.

— Учти, Али Хассан, если кто-либо узнает о нашем деле, тебя ждет смерть. Не думаю, чтобы ты торопился от молодой жены в объятья ангела смерти.

Хозяин фелюги постучал по палубе ногой, вызывая наверх матросов.

— Саид, отвези уважаемого Али Хассана на берег. А ты, Махмуд, запускай двигатель. Сейчас будем сниматься с якоря.

Когда Алжир исчез за кормой и над водой остались только синие Атласские горы, матрос Махмуд, сидевший у мотора, окликнул хозяина фелюги:

— Ну-ка, Хамид, подмени меня.

Хозяин, отвесив почтительный поклон матросу, уселся на его место.

Махмуд умело забросил тросик антенны на мачту фелюги. Саид нырнул за борт и подал Махмуду герметичный контейнер, хранящийся в тайнике, смонтированном в днище фелюги. Затем Махмуд подсоединил антенну к радиопередатчику и включил питание. Пока грелись лампы, он аккуратно выписал с таблички три столбика пятизначных цифр.

Прежде чем надеть наушники и взяться за ключ, Махмуд внимательно осмотрелся в бинокль, взятый у Хамида. Море было пустынно. Громкая морзянка, сыпанувшая в ответ на его вызов, говорила о том, что второй корреспондент находится где-то неподалеку, возможно в Сицилии. Махмуд быстро отстучал текст телеграммы. По почерку чувствовался радист высокого класса.

Странные метаморфозы были не редки в те военные годы: капитан и хозяин фелюги оказался слугой полуголого матроса, а неграмотный матрос, неспособный, на первый взгляд, отличить алиф от хамзы и солнечных согласных от лунных, [81] Знаки арабской письменности. оказался разведчиком и снайпером эфира.

— Все! — сказал Махмуд, закончив сеанс и пряча передатчик в контейнер. — Теперь, аффенди Хамид, полный вперед к берегу, пока нас не запеленговал сторожевик. Пусть думают энглизы, что это выходила на связь немецкая субмарина.

Через три часа после вылета самолета из Алжира Кальтенбруннер и Лахузен читали расшифрованный текст телеграммы, отправленной с фелюги Хамида.

«Черчилль вылетел из Алжира в 7.40 на пассажирском самолете «Бритиш оверсис Эрвейтс»

Сэр Гринслэнд смотрел в иллюминатор на удаляющуюся землю, затем в развороте он увидел на уровне крыла вершину горы Лалла-Кредиджа. До нее было добрых полсотни миль, но в прозрачном утреннем воздухе она казалась совсем близкой. Самолет оставил восходящее солнце сзади и, ровно гудя моторами, летел вдоль железной дороги, проложенной между невысокими хребтами Малого Атласа.

После пролета города Сиди-Белль-Абесс мистеру Гринслэнду наскучило однообразие полупустынных ландшафтов. С помощью любезной стюардессы он откинул спинку кресла и закрыл глаза. Его секретарь давно уже спал. Монотонный гул моторов убаюкал мистера Гринслэнда не хуже, чем это делала няня в далеком детстве.

Разбудило сэра Гринслэнда кошмарное видение. Во сне он вторично пережил ужас, испытанный много лет назад во время урагана в Бенгальском заливе. Перед пробуждением ой почувствовал, как судно, на котором он находился, рухнуло куда-то в тартарары. Испуганно открыв глаза, мистер Гринслэнд успокоился. В иллюминаторы левого борта светило солнце. Секретарь продолжая спать. Дремали многие, только на соседнем ряду мальчуганы-близнецы сражались в какую-то настольную игру. Самолет временами солидно швыряли турбулентные потоки воздуха. По-видимому, эти-то броски и навеяли ему во сне воспоминания о том ужасном шторме.

До Касабланки долетели благополучно, хотя некоторых пассажиров изрядно укачало. Особенно мучилась молоденькая мисс, за которой самоотверженно ухаживал загорелый лейтенант в шортах. Нос лейтенанта шелушился от ветра и солнца, брови выцвели. «Где-то на юге служит», — догадался мистер Гринслэнд. Действительно, черный квадрат с желтым верблюдом, нашитый на рукав его френча, был эмблемой сухопутных сил района Персидского залива.