Владимир Возовиков - Хлеб и кровь

Колонна стояла на открытом плато, поджидая отставших. Теперь грузовики находились в безопасности, и одна из боевых машин пехоты выдвигалась из головы колонны в хвост. Увидев идущий «Урал» с бензовозом на буксире, летучку и бронетранспортеры, экипаж остановился на обочине, нацелив пушку на опасный хребет. Душманы больше не стреляли. Их крупнокалиберные пулеметы были уничтожены в первые минуты боя, а для винтовок и автоматов цель, вероятно, стала недоступной. В колонне тогда еще не знали, что банды, напавшей на них, к тому времени, по сути, уже не существовало…

Васильев затормозил, распахнул дверцу. Летучка технического замыкания остановилась рядом, ремонтники сразу бросились к цистерне, начали забивать пробоины, им помогал лейтенант Лушин. Только сейчас Васильев подумал, что поврежденный горючевоз мог вспыхнуть и тогда связанный с ним «Урал» тоже был бы охвачен смерчем огня. Фельдшер из состава замыкающей бронегруппы обрабатывал пораненную щеку сержанта, утешая:

– Ничего страшного – кусочком железа царапнуло. Зарастет и шрама не останется – девушки будут любить по-прежнему.

– Не хочу по-прежнему, – отвечал неунывающий сержант. – Пусть больше любят. Ты шрамик-то мне оставь, лекарь.

– Помалкивай, не мешай… И так сойдешь… Ну вот – гуляй на здоровье.

Сержант с забинтованной щекой обернулся к Васильеву:

– А ты, землячок, парень ничего себе. С тобой можно ходить в разведку. – Он заспешил, к ремонтникам.

Двигатель бензовоза требовал замены, и подбитую машину взял на буксир тягач. Сейчас ценнее самой машины был её груз. Из пробоин убежало лишь несколько литров горючего. Здесь, на афганских дорогах, Васильев впервые узнал, что при обстреле пустые цистерны, наполненные взрывными парами горючего, гораздо опаснее залитых под горловину. Лейтенант снова сидел рядом с Васильевым, возбужденный и веселый.

– Ну, Виктор Сергеич, с боевым крещением!

– Да я уж бывал под обстрелом.

– Бывал! Что-то я не слышал, чтобы ты под пулями брал на буксир и таскал бензовозы. Не всякий раз так «везёт». А сказать по правде – повезло-то нам сегодня на огневиков. Видал, как с бронетранспортера первой очередью крупнокалиберный пулемет «духов» вырубил? Правее, под скалой, у них второй такой же торчал на треноге. Так тот едва гавкнул – его не то зенитчики, не то с БМП накрыли – аж клочья хлама полетели в воздух. Поднаторели наши ребята в таких делах, давили огоньком за милую душу. Не то наделали бы нам нынче костров – ведь с того гребешка дорога как на ладони.

Васильев немного завидовал лейтенанту – человек и бой видел в подробностях, и успел послать не одну пулю в ответ врагу. Сам он помнил только мелкие вспышки да пляску серых смерчей на гребне, где таилась вражеская засада. Да ещё пережил незнакомое прежде ощущение, когда кажется – это не ты, а кто-то другой тормозил под выстрелами, вываливался из кабины, брал на буксир подбитый горючевоз, слышал свирепые железные щелчки, звон металла и визг рикошетных пуль. Это – как открытие чего-то неведомого, о чём ты прежде лишь смутно догадывался и чего мог в обыденной жизни никогда не узнать. Сказать откровенно, рядовой Виктор Васильев сейчас удивлялся себе самому, своей способности делать то, что он делал всего полчаса назад. От него при нападении душманской засады требовалось только одно: посильнее давить на газ – быстрее убираться из зоны обстрела. А он?… Лейтенант, кажется, одобряет, но ещё неизвестно, что скажет начальник колонны. Ведь Васильев рисковал и собой, и жизнью командира, и машиной с грузом. Защищать и вытаскивать подбитые машины есть кому и без него. Но ведь он находился в выгоднейшем положении и мог оказать самую быструю помощь. Лишняя минута под огнем – это целая вечность, особенно для неподвижного бензовоза… Выходит, рядовой Васильев способен на опасный риск? Чудеса!…

Одолели ещё один перевал, дорога снова уводила вниз. Хребты стали словно бы разбегаться, лейтенант примолк, сосредоточено оглядывая серые дувалы, зеленые кущи садов, прячущих редкие кишлаки. В голубоватом мареве просторного межгорья открылся большой оазис, в зелени проглянули городские строения.

– Считай, первый этап одолели. – Лейтенант откинулся на сиденье. – Не устал, Виктор Сергеич? А то могу подменить на втором переходе.

Васильев перехватил взгляд офицера и прочел в нём то самое, что взволновало его сегодня больше душманской стрельбы: «А ты ничего парень…» Он отрицательно качнул головой.