Ганс Шерфиг - Замок Фрюденхольм

Во времена Ольсена там было две печатные машины, но металлические части, наиболее важные, то и дело исчезали, и теперь их хватало лишь на одну машину.

Типограф Дамаскус не находил в Ольсене ничего плохого, ой считал его просто слабым человеком. Не без огорчения он увидел, что Ольсен явился в хорошей новой шубе с меховым воротником. Старый печатник подумал, что Ольсен опять попал в плохую компанию. Он осторожно спросил гостя про его новую работу.

У Ольсена не было привычки рассказывать Дамаскусу о своих занятиях, и он не любил, когда его расспрашивали.

— Это что, допрос? — сказал он. — Неужели я за этим прихожу сюда? Ладно! Могу исчезнуть!

— Ну что вы, Ольсен. Я рад, что вам хорошо живется, — сказал Дамаскус, ласково глядя на своего бывшего сотрудника. Он желал всего самого лучшего Ольсену и всем людям. Его только смущало, почему это Ольсену теперь хорошо живется и он так шикарно одет…

А Ольсен писал доносы в Полицейское управление об идеалистах со Стенгаде. Например, там был кандидат философских наук Сивертсен, маленький пылкий человечек с седыми волосами, черными бровями и черными усами. Он проживал свое скромное состояние и занимался необычной политической деятельностью, которая могла заинтересовать СИПО. Именно Сивертсен создал движение под названием ГУФ, что означало: география, выгода, потребление [14] GUF — начальные буквы соответствующих датских слов: Geografi, udbytte, forbrug. . Это была не обычная политическая партия, а партия над всеми партиями, лига и народное движение, которое задалось целью упразднить во всем мире деньги и вместо них ввести систему «ценностей». Тем самым кандидат Сивертсен хотел уничтожить капитализм, ибо ценности нельзя копить или получать по ним проценты — они имеют свою полную обменную стоимость лишь в день выплаты заработка; нужно торопиться покупать в день получки товары на свои ценности, потому что их стоимость падает со дня на день и к следующему дню получки эти ценности будут недействительны. Таким образом, у всех будет желание покупать, неимоверно увеличится оборот товаров и их производство, все будут преуспевать и процветать, исчезнет безработица, и достаток и счастье воцарятся на земле. Кандидат Сивертсен умел изложить все необыкновенно ясно и понятно в своих статьях и речах, и один только студент Скодсборг упорно возражал ему.

Студент Скодсборг также мог заинтересовать полицию безопасности, ибо там укоренилось мнение, что именно студенты могут стать коммунистическими лидерами. Правда, молодой Скодсборг разносил коммунистов в своей газете, но только за то, что они были недостаточно коммунистическими. Студент Скодсборг подумывал даже оказать поддержку новому интернационалу — четвертому. R своей «Студенческой газете» он высказывал сожаление по поводу вырождения русской революции и находил абсурдной мысль, что изолированное рабочее государство якобы может существовать в течение длительного времени. Большую часть статей для своей газеты он писал сам; кроме него, от случая к случаю в газете принимали участие его сестра Мария, Лев Троцкий и кандидат политических наук Прос. Все они были занесены в картотеку СИПО. В тот день, когда студент Скодсборг развяжет мировую революцию, полиция не растеряется.

А таинственный доктор Риге, маг и чародей, который заколдовывал пациентов, разве не заинтересует политическую полицию? Несомненно, думал Ольсен. Он кое-что знал о тайнах чародея и продавал их по крохам. Роберт Риге тоже был не чужд политике — он состоял в партии, именуемой «Секспол» — Сексуальная политика. Ее члены были левее коммунистов. «Секспол» приносит людям сексуальную свободу — предшествующую экономической. Свободу через оргазм. Сексуальная энергия общества, управляемая сообща. Экономия либидо. Идите и обращайте всех людей в моих последователей и пациентов! Целое государство учебных кружков, колесо внутри другого колеса, как было в видении пророка Незекииля.

Доктор Риге коротко и четко отдал распоряжения работникам, печатающим журнал «Сексуальтиденде». Времени у него было в обрез, автомобиль ждал на Стенгаде. Ждали пациенты. Ждали последователи. Весь мир ждал освобождения и оргазма. Не было времени на дискуссии с другими идеалистами, которые устроили клуб в помещении типографии Дамаскуса. Доктор был очень занят и не узнал Ольсена — вероятно, из-за нового пальто и каракулевой шапки; к тому же Ольсен растолстел.

Ольсен спросил Дамаскуса о Флемминге Просе, — разве он больше не бывает в типографии?