Олег Курылев - Суд над победителем

Я готов выступить в качестве адвоката государства обвинителем на суде лордов и в какой-то мере подыграть защите. Из двадцати судей палаты мы подберем четверых наиболее склонных к реформациям, а барон Шоукросс будет пятым. Вы знаете, что среди наших лордов-судей есть сторонники отмены смертной казни. Они как раз подойдут. Далее, в обмен на наши уступки, мы потребуем от барристера [30] Барристер — член английской корпорации защитников, обладающий правом работать в зале судебного заседания, то есть у барьера (в отличие от солистеров, занимающихся сбором доказательств защиты на досудебном этапе). Шеллена не выходить за рамки уголовного процесса и не превращать его в политическое мероприятие. Консультации с лордами-духовниками я также беру на себя. В конце концов, король, как светский глава англиканской церкви, со своей стороны тоже может воздействовать на архиепископа Кентерберийского, епископа Чичестерского и прочих священников. Это ведь и в его интересах — не выносить сор из дворца. Нам на руку тот факт, что как раз в дни процесса, а его нужно сместить на середину января, епископы будут заняты обсуждениями по возобновлению Ламбетских конференций [31] Конференции епископов стран англиканского сообщества, проходящие с 1867 года раз в десятилетие в Ламбетском дворце — главной резиденции архиепископа Кентерберийского в Лондоне (пригород Ламбет). . Нам также на руку тот факт, что обиженный на Корону сэр Харрис подал в отставку и, насколько мне известно, собирается покинуть страну (говорят, он едет в Африку по приглашению частной компании). Таким образом, того, в ком можно было бы ожидать главного жаждущего крови обвинителя со стороны армии и главного противника заступников за немецкое население, в зале заседания не будет. И значит, мы не услышим рык маршала и его грубые выпады против всех, кто осудил действия британских ВВС в годы борьбы с «государством-чудовищем». Таким образом, максимально смягчив обвинение, мы лишим защиту оснований для прямых нападок…

Джоуит еще некоторое время аргументировал предложенный им план действий, а Клемент Эттли с сожалением смотрел на соратника по партии. Интересы государства иногда стоят выше закона и выше бытовой морали. Как он этого не понимает!

— Вы, дорогой Аллен, совершенно упустили из виду тот факт, что ваше мягкое решение будет всеми однозначно расценено не как снисхождение к человеческим слабостям обвиняемого, а как факт признания вины самой Британии. Оказывается, Шеллен не изменник, он только пытался противостоять преступным действиям нашего командования. Тень военного преступления падет не только на маршалов и правительство, но и на рядовых летчиков. На тысячи живых и на тысячи мертвых! Вот что будет означать ваше мягкое решение. Вы также упустили из виду нашу прессу. Как вы планируете договориться с газетчиками? Вы знаете, что в американском конгрессе уже прошли слушания о неправомочных действиях ВВС США. Пока что у них хватило ума не поднимать шум. Теперь важно, чтобы и мы не дали повода муссировать этот вопрос, если не хотим, чтобы мрачная тень Дрездена снова встала над нами во весь рост. Иначе Стоукс, эта вечная заноза в заднице британского правительства, не даст нам житья. А у нас столько дел впереди! Нет, о Дрездене нужно забыть. Забыть навсегда!

— Смогут ли забыть о нем немцы? — риторически спросил Джоуит.

— Ничего. Сами виноваты. Тем более что Саксония в русской зоне оккупации. Скоро у них там будет много других забот. Кстати, о русских — дайте повод, и Москва тоже не преминет использовать обвинения против нас. Помяните мое слово. Пока их останавливает лишь то, что они сами небезгрешны. Но это лишь пока. Недавно я прочел в одной из наших газет вопрос очередного радетеля за справедливость: как это русские в отличие от нас ухитрялись брать крупные города не разнося их вдребезги? Они-де побеждали, принося в жертву своих солдат, в то время как мы… В общем, чувствуете, куда он клонит?

Эттли вернулся в свое кресло.

— Нет, Аллен, если Шеллену суждено предстать перед судом, то сразу после него он должен быть передан в руки Альберта Пьерпойнта [32] Альберт Пьерпойнт — главный палач Великобритании (chief hangman) в те годы. В 1946 году по приговору Нюрнбергских трибуналов повесил в Германии около 200 нацистов. Всего на его счету свыше 600 исполнений смертных приговоров. Подал в отставку в 1954 году, выступив за отмену в Великобритании смертной казни. . И никаких мягких решений в этом случае. В качестве альтернативы для него я вижу только один выход — Шеллен признает себя виновным без всяких оговорок по единственному предъявленному ему пункту обвинительного акта еще до судебного разбирательства, а мы взамен гарантируем ему жизнь.