Сергей Дышев - До встречи в раю

— Вы кто, больной?

Вулдырь кивнул и, выпучив глаза, отвесил нижнюю челюсть. Он успел выяснить, что психи, от которых сбежали доктора и медперсонал, организовались, у них сложилась иерархия. Больные трудились на земляных работах, были у них свои погонялы с дубьем — все честь по чести. И во главе этой системы стоял грузин по имени Автандил. Вот с ним Вулдырь и решил непременно познакомиться. Ночевать он пошел в казарму, согнал с койки слезливого старика. Вулдырь улегся, и тут к нему подошел абсолютно лысый человек и попросил расческу или дезодорант. Вулдырь беззлобно сказал лысому, что он гниль болотная и должен лететь петухом на венике… Больше его не тревожили, правда, в забытье он слышал хохот и хрипы.

Вулдырь проснулся рано, встал с ощущением чистоты и свежести. Впервые за долгое время он спал спокойно, его не тревожили кошмары и страх быть пойманным. Казарма пустовала, и это тоже порадовало его. Он вышел на воздух.

Увиденное потрясло его. На стадионе в стройных шеренгах томились люди. «Перекличка», — мелькнула у Вулдыря дикая мысль, и он испытал неудержимую потребность занять место в строю.

Люди молчали. Ни ропота, ни звука, на скучных лицах — обреченное ожидание. Между рядами сновали невзрачные мужички с палками в руках, которых еще вчера приметил Вулдырь. Выдвиженцы щедро колотили ближних, выравнивая шеренги. «В армии — дедовщина, в тюряге — беспредел, и у психов своя мордоквасия», — оценил он увиденное. Он почувствовал голод, решил не ждать, чем закончится церемониал, и отправился на кухню. И тут его резко дернули за плечо. Плюгавенький выдвиженец с искаженным от ярости лицом уже заносил над ним свою палицу.

— Ты кто такой, почему не в строю?!

Вулдырь растерянно отступил.

— Эй, вольтанутый, у тебя чо, спинной мозг выпал? Мурик зачавканный…

Плюгавый опустил дубину и смешался, не поняв смысл обращения. А Вулдырь без промедления рванул в наступление:

— Свинья козлобородая, кишка ослиная, клоака, фуфлыжник чуханый!

Выдвиженец сник, как ромашка в засуху.

— А вы кто?

— Офицер гестапо!

— А-а, простите, значит, вы не наш, — произнес вышибала и побежал в строй.

Тут грянула музыка, нечто возвышенно-торжественное, заставляющее благоговейно подтянуть животы и мысли.

Мимо прошествовал человек в пурпурном халате, за ним семенила свита.

«Ах, это и есть Автандил! — догадался Вулдырь. — Всяких я видел фраеров, но такого!.. Во, шельма, пенки мочит…» И вдруг он поймал себя на том, что помнит это лицо и манеры, что где-то, может, на этапе или на зоне, видел этого человека…

Перед трибуной, в первом ряду, облаченные в яркие халаты, стояли приближенные. Среди них Вулдырь заметил и знакомых арестантов. Сразу за ними, лицом к массе, стояла цепь охранников с палками. Вдруг из первых рядов сначала нестройно, вразнобой, а потом все громче и отчетливей послышалось:

— Слава Автандилу!

— Слава Автандилу Первому!

— Слава! Слава! Слава!..

И в тот момент, когда впередистоящие стали затихать, здравица волнами понеслась по рядам. Автандил поднял руку — все умолкли.

— Хорошо, — похвалил он и пошутил: — На хлеб с чаем уже заработали.

Смешно стало только в первых рядах. Затем Иерарх перешел к строительной теме. Он мгновенно распалился, высунул кулак из рукава и стал стучать им по трибуне. Вулдырь отрывисто хохотнул, люди же помрачнели. Автандил кричал: его не устраивали темпы строительства нового забора. Он неистовствовал и называл своих подданных баранами, ленивыми скотами и навозной вермишелью. Он снял с должности «идейного руководителя и вдохновителя стройки» депутата Сыромяткина и назначил вместо него старину Зюбера. Разжалованный фаворит понуро спустился с трибуны, а его преемник поймал руку Иерарха и ловко поцеловал ее своим пухлым ртом.

Автандил взмахнул рукавом, и тут же заголосили трубы, вылив из золоченых глоток что-то звонко-триумфальное.

Потом все дружно спели гимн.

Вулдырь в это время доедал дармовую кашу. Он поскучнел. «Та же тюрьма, — хмуро подумал он, глядя, как народ гонят на работы, — только территория побольше…» Желание знакомиться с Автандилом потухло: псих — он и есть псих. Еще отправит под конвоем на работы, и тогда придется идти за автоматом, который он зарыл в подвале полуразрушенного дома. Его натура жаждала действий.

Он пошел искать Хамро и нашел его за кухней с книгой в руках. «Генрих IV», — прочел он на обложке и понял, что у всех здесь потихоньку едет крыша. Он выяснил, что большая часть красных командиров выехала на границу, здесь же осталось не более десяти человек и еще около восьми в дальнем карауле, на полковых складах.