Николай Иванов - Зачистка

— Я люблю Надю, — отдал я должное танцовщице, пусть совершенно опосредованно, но выведшую на идею с крушением вертолета.

— Уже? — Бауди не знал, откуда растут ноги у нашей легенды, и легко переключился с возможного боестолкновения на реальную женщину.

— Какой-нибудь экипаж все же спрятать, — не дал я другу отвлечься на постороннее.

— Машину вообще перегнать на другой аэродром, — грустно, но согласился продолжить военную тему мой чеченский поводырь.

— А может, все же лучше десант бросить? — вступил-таки в разговор Орешко. Выбросить десант — это им в Рязани вдолбили хорошо. Это легко: парашют за спину, и с неба — на землю — в бой. Или об землю…

— И потерять его еще в воздухе, — хмыкнул со знанием дела Бауди.

Десантник обидчиво поджал губы, и я метнул взгляд на друга: не накаляй обстановку, пусть выговорятся. Или забыл, что сам в первой операции предлагал нечто подобное?

Зато Урманов принял предложенный вариант с ходу:

— Обязательно назначить комиссию по расследованию причин катастрофы.

Скорее всего, он переложил калькой ситуацию с аварий подводных лодок, которых у моряков в этом году было пруд пруди. Но угодил в точку.

— Прислать москвичей, это авторитетно, — указал я на него пальцем. Это было просто согласие с решением, хотя от указующего перста старший лейтенант отпрянул, словно ему и предстояло назначать эту самую комиссию. — А прятать не парашюты, иначе нужны обломки вертолета. Им должна попасть в руки окровавленная летная куртка. С погонами полковника…

— И на груди дырочки от наград, — продолжал давить на слабые стороны единоверцев Бауди. — Герой. За него много дадут.

Устранив сбой с Надей, мы вновь легко просчитывали, набрасывали, предугадывали нюансы, которые бы выдавали муляж за сдобную булочку с изюмом.

— Запустить «вертушки» над возможным районом аварии…

— Активизировать радиообмен, — боясь опоздать и остаться в роли обиженного, включился в разговор Орешко.

Указываю и на него пальцем — принято. Жест теперь понимается всеми правильно и десантник довольно улыбается, не забыв скосить глаза на чеченца: учись, салага, только десять минут на войне, а уже даю ценные советы. А что будет, когда вместо карты ляжет под башмаки реальная местность…

Мне начинали нравиться прибывшие на замену ребята, и стоило мысленно поблагодарить тех, кто отыскал для меня этих лейтенантов. Можно даже было помолиться и на те ситуации, которые заставили именно их приехать на войну. Будь иные — давно потеряли бы Кавказ. И я готов готовить их к бою за Россию!

— Каких же мы пиндюлей получим, если у «Ястреба» целая сотня головорезов! — Я потер руки в предвкушении драчки так, словно нас ждали в ущельях под Гудермесом накрытые столы при радушных хозяевах, а не хорошо обученные боевики. Уж не говорю о том, что мне от нагнетаемой опасности бальзам на душу и по иной причине: ну, и куда в такое пекло брать Надежду? Самим бы унести ноги… — Но надо брать, брать его на нашу наживку и крючок. Чтобы не пришлось кормить чьих-то детей.

— Каких детей? — насторожился Бауди. Он боится одного: чтобы я не отставил операцию, чтобы мы дотянулись до клюва, крыльев, ноготка «Ястреба». А уж если вопьемся — не упустим. Поэтому любые посторонние детали только мешают ему думать о мести.

— Да это так, к слову, — не распространяюсь про спор с майором-усачом. — Лишь бы выдержала снасть.

Гляжу на лейтенантов. Те, похоже, только сейчас окончательно осознают: все, что сочинялось над этой картой и ими в том числе, может затронуть и их. Притихли, втянули головы в плечи. Да-да, ребятки, плита на нашей кухне горячая. Но нам стоять только возле нее.

Карты и фотоснимки из космоса (зря, что ли, туда запускают военных?) помогли разложить по полочкам, выступам и распадкам каждый наш шаг в будущем броске «на холод». Выражение специфическое, исключительно для спецназа ГРУ при выходе на боевое задание, но откуда оно взялось и по какому поводу, никто не помнит. Но это и не важно. Смысл ясен. Волнение у лейтенантов не проходит, и, чтобы не томить их, определяюсь с составом сразу:

— Исходить будем из того, что в живых остались командир экипажа и ценный пассажир, полковник из Москвы, с картами. То есть я и Бауди.

Урманова и Костю пробило словно одним зарядом. Встрепенулись, ринулись на меня. Я стоял к ним боком и даже не успел понять, кто поинтересовался:

— Вы нам не доверяете?

— Пока нет, — ответил честно. — Ваши предшественники были поопытнее, да только и это не помогло.