Владимир Масян - Замкнутый круг

Что было сил, рванул Сидор материю, отшвырнул мертвое тело. Клубок тел в луже крови копошился под лавкой. Женщина с обезумевшими глазами застыла в углу за кроватью. Распахнутая дверь на улицу, еще какие-то детали, выхваченные рваными отблесками пожарища, мелькнули перед взором сотника. Ужас перед возможностью быть застигнутым здесь, на месте преступления, погнал его прочь. Но инстинкт матерого зверя сработал и на сей раз. Сидор не побежал вслед за сухощеким во двор, а через окно кухни выпрыгнул в сад, повалился, зацепившись за колышек, в малинник и на карачках полез в заросли. Он уже собирался перебежать за кучу сухого хвороста, что высилась в конце огородных грядок, когда из-за угла горевшей хаты выскочил с безумными глазами все тот же сухощекий бандеровец и тоже кинулся к малиннику. Сидор присел. И вовремя — двое солдат перекрестным огнем накрыли извивающуюся фигуру бандита. Пули веером прошли по кустам. Словно тяжелая кувалда ударила сотника в бедро, и он потерял создание.

Григорий Семенович Боярчук только протянул руку к входной двери под написанным мелом номером восемь, как вдруг та растворилась сама. От неожиданности старик замялся на пороге, и тогда невидимая сильная рука втащила его в комнату, и он услышал, как хлопнула за спиной щеколда. В ту же секунду перед ним появился Борис в полувоенной поношенной одежде, осунувшийся, с воспалившимися, но такими родными глазами.

— Вот и свиделись, сынка! — одними губами проговорил Григорий Семенович и почувствовал, как ноги становятся ватными.

— Здравствуй, батя! — сдержанно поздоровался сын и поддержал покачнувшегося отца.

В спину Григорию Семеновичу грубо сунули стул с шатающейся спинкой, и простуженный голос недовольно пробурчал:

— Не больно-то кохайтесь. У нас нет времени.

У старшего Боярчука не хватило сил обернуться. Он не сводил глаз с родного дитя. Надежда, радость, боль и отчаяние смешались разом в его взгляде. Старик усиленно старался держать себя спокойно, но челюсти его дрожали, и он то и дело тер ладонью подбородок.

Борис в упор смотрел на него и никак не мог произнести первое слово. Удушливый, колючий комок стоял поперек горла.

— Как мама? — наконец выговорил он.

— Ждет, очень ждет тебя, сынку, — закашлялся от волнения Григорий Семенович.

Сын ласково прикрыл своей ладонью подрагивающую на столе руку старика.

— Ты прости, отец, но у нас действительно очень мало времени. Нам сказали, что ты уже в курсе всех событий и согласился помочь.

Григорий Семенович закивал головой, боясь оторвать взгляд от сына.

— Ты по-прежнему работаешь в депо?

— Да, только теперь на маневровом. В рейс уже не выхожу. Силы не те.

— Расписание движения поездов через станцию тебе известно?

— Ну-а як же!

— Меня интересует почтовый поезд с банковским вагоном.

— Этот ходит вне расписания, — снизил голос отец.

— А как вы узнаете, что он должен пройти?

— Обычно утром, при заступлении на смену, диспетчер предупреждает.

— А когда узнает диспетчер? От кого? Как?

Старик махнул рукой:

— Как, как? Да он каждый третий четверг, почитай, прибывает.

— А сегодня? — встрепенулся Борис.

— Сегодня понедельник, — пробасили из угла.

Григорий Семенович обернулся. Лохматый, бородатый мужик сверлил его недобрым взглядом.

— У нас в запасе всего два дня? — неизвестно кого спросил Борис.

— Так, это… — почувствовал себя виноватым старик.

— Подожди, батя, — перебил его Борис. — Бригада меняется на паровозе у вас на станции?

— Нет, мы даем свой паровоз, чтобы не терять время на заправку. А их назад возвращается с товарняком.

— А бригада, бригада — ваша?

— Ну, раз паровоз наш, значит, и люди наши, — обиделся старик.

— Не дело ноздри раздувать — опять пробурчали из угла. — Говори, чего спрашивают.

— Помолчи, Кудлатый, — нетерпеливо одернул его Борис. И снова обратился к отцу. — Можешь ли ты в четверг попасть на этот почтовый паровоз?

Старик задумался.

— Не знаю. Нужна веская причина.

— Но хоть возможно? — в отчаянии спросил Борис.

— Я попробую. А как я дам знать?

— На встречу рассчитывать не приходится. Сделаем проще: прикрепишь на паровоз красный лоскут.

— А если не попаду в бригаду?

— Прикрепишь белый.

— Зачем это надо? — удивился Кудлатый.

Недоумевал и Григорий Семенович. Борис нахмурился, оглядел обоих и не спеша пояснил:

— Если на поезде будет красный лоскут, значит, состав остановится на тридцать втором километре. Соображаете?.. На тридцать втором! Там с одной стороны болото, с другой — глубокий лог. Лес почти к рельсам подступает. Охрана и пикнуть не успеет, как мы ее перещелкаем.