Ден Редфилд: Замкнутый круг

2569 год

Проходя мимо столовой, сержант Эрин Холлоуэй услышала крайне неприятный разговор.

— Да пошло оно всё! Я так больше не могу! — жаловался один новобранец из её подразделения.

— Все мы не можем, а что делать. Терпи, — посоветовал ему рядовой, который на Геднере был уже второй месяц.

— Вот ещё! Не буду я терпеть! Я не создан для армейской службы! Сваливать надо отсюда, да поскорее!

Решив, что услышала достаточно, Эрин вышла из-за угла.

— Ты хнычешь как баба. Самому-то не стыдно? — спросила она, глядя новобранцу в глаза.

Испуганный боец ничего не ответил. С тех пор как погиб командир 3-го подразделения лейтенант Павлов, сержант Холлоуэй временно была назначена главной. Полагалось, что назначение продлится от силы 2–3 дня, однако уже прошла целая неделя, а командование так и не прислало замену Павлову. Недавно прибывшие на базу новобранцы вздохнули с облегчением, увидев что командовать ими будет двадцатитрехлетняя девушка. Если были они хоть что-то знали про Эрин Холлоуэй, то не стали бы спешить с выводами. Родилась Эрин в неполной семье. После того как её мать вышла замуж во второй раз, отчим начал распускать руки, а один раз и вовсе затащил падчерицу в соседнюю комнату и чуть не изнасиловал. Врезав ему гантелей по голове, Эрин едва не отправила мужчину на тот свет. Опасаясь ареста, она сбежала из дома и стала заниматься бродяжничеством. Вскоре беглянка примкнула к небольшой подростковой банде, промышляющей грабежами. Спустя четыре месяца все члены банды были арестованы и осуждены. Помимо грабежей, геднерские стражи порядка повесили на подростков несколько нераскрытых убийств. Однако за пару дней до суда арестованных посетил армейский офицер, занимающийся вербовкой. Подросткам был предложен выбор: либо добровольно вступить в ряды геднерского гарнизона на определённый срок, либо отказаться и спокойно дожидаться суда. Трое задержанных (в их число входила и Эрин), согласилась на предложение офицера, в то время как остальных данное предложение не заинтересовало. Добровольцев выпустили и в тот же день переправили на Геднер. Через неделю вербовщик поведал Эрин, что главарь банды получил 20 лет тюрьмы, а все остальные по 15, дав девушке понять, что она сделала правильный выбор. Поначалу армейские будни показались Эрин очень тяжёлыми, но она ни разу не задумывалась о побеге, ведь возвращаться ей было некуда и не к кому. Аванпост не заменил ей дом, но по крайней мере обеспечил едой и крышей над головой. О чём ещё могла мечтать вчерашняя бродяжка?

— За что тебя сюда отправили? — спросила Эрин.

Солдат ничего не ответили.

— Я ведь всё равно узнаю, и если окажется, что ты сделал что-то совсем уж зазорное, я сделаю так, чтобы об этом знал весь взвод, — пригрозила она.

Солдат побледнел.

— Я… ну это…

— Не мямли, и скажи как есть! — повысила голос Эрин.

— Меня поймали во время облавы в клубе. Легавые подбросили мне наркоту, — нехотя признался парень.

— Ну это нормально. Ты далеко не первый, кто угодил сюда с таким диагнозом, — ответила Эрин, но всё же решила вечером проверить, действительно ли солдат сказал ей правду.

— Я не наркоман! Легавые меня подставили!

— А здесь это никого не волнует. Из гарнизона можно свалить только двумя способами: либо дождаться истечения оговоренного срока, либо улететь отсюда в гробу.

Судя по кислой физиономии, ни один из вышеперечисленных вариантов не устраивал паникёра. Желая поскорее расставить все точки над «и», Эрин резко подалась вперёд, и схватила бойца за шкирку.

— Если вдруг вздумаешь бежать, я тебе обе ноги прострелю, и в таком виде отправлю патрулировать каньоны. Лучше конечно сразу продырявить тебе башку, но наше подразделение переживает не самый лучшие времена, поэтому важен каждый боец. Даже такой нытик как ты! — сердито проговорила она, затем оттолкнула новобранца в сторону и вышла из столовой.

Поскольку третье подразделение в каком-то роде было штрафным, оно состояло из таких же как Эрин арестантов, принявших предложение вербовщика, а также из провинившихся бойцов. И тем и другим лейтенант Павлов каждый день пытался втолковать, что самое главное не крутизна и брутальность, ведь они не помогут остановить пулю, а железная дисциплина. Если хотя бы один боец совершал ошибку, наказывали всё подразделение, причём сержантов наказывали жёстче, чем рядовых бойцов.