Игорь Неверли - Парень из Сальских степей. Повесть

- Будешь делать?

- А она наверняка полетит? - застраховывал себя Ленька.

- Наверняка!

- Даете слово?

- Слово Бурова… «фигу» видел? Мало тебе этого?

- Ну, так буду делать.

- Ладно. Ты и Жора. Мм-да… Вдвоем, под моим руководством. Все, что скажу, - делать с точностью до сотой миллиметра.

Через три месяца состоялся пробный полет модели «авиакибитки». Она прошла путь в сто метров, и, хотя «кибитка» разбилась о дурацкую грушу, которая росла на линии полета, успех был полный: организовался клуб молодых конструкторов, и его председатель Ленька пошел в механическую школу.

Что же касается привычек и навыков времен беспризорщины, особенно легкости в обращении с чужой собственностью, то это уже история более длинная.

Такие перемены, если говорить начистоту, не свершаются так, вдруг, сразу. Приходится переживать много тяжелых схваток со старыми привычками, иногда поддаешься им, а потом снова вступаешь в борьбу с самим собой.

И знаешь что? Мне кажется, что именно преодоление самого себя в стремлении к совершенству и есть подлинная культура, а преодоление природы и материи - это всего лишь цивилизация. Поэтому капо здешнего крематория [11] Капо крематория - начальник, заведующий крематорием. - личность весьма цивилизованная, но некультурная, хотя, кажется, и имеет высшее образование.

Из этой борьбы Ленька с годами вышел победителем. Он стал человеком не только цивилизованным, но и культурным. Стал уважать чужую собственность, за исключением… Мы ведь говорим начистоту - за исключением тех случаев, когда ему попадали в руки редкие инструменты или приборы (у него была мания коллекционирования красивых инструментов)… Тут Ленька иногда поддавался, и, мягко выражаясь, присваивал их или, еще мягче, - одалживал… К сожалению, даже тогда, когда стал инженером.

Прошло два года. Я был уже в последнем классе (накануне получения диплома - матуры, как называют его у вас в Польше) и пользовался исключительными правами: имел свою комнату и получал небольшую зарплату, так как исполнял обязанности воспитателя.

Однажды ранней весной я поехал с группой старших ребят на рынок. Наш грузовик там знали, и его сразу же окружили со всех сторон.

- Что брать будете, Владимир Лукич?

- Пятьдесят кило масла, сто кило крупы, двести кило пшеничной муки, немного перца и лаврового листа.

Все так и закипело вокруг, известно - крупный клиент появился. Я осматриваю с ребятами товар, торгуюсь, ребята тоже торгуются. Впрочем, для того я их с собой и взял. По принципу нашего детдома, воспитанники должны были во всем принимать участие: вести хозяйство, разделять все заботы, хлопоты и радости большой семьи.

Наконец мы погрузили товар, продавцы выписали квитанции. Отчитываю им деньги, как вдруг кто-то кладет мне руку на плечо. Оборачиваюсь - Влас Данилыч!

- Владимир Лукич… Полчаса на тебя гляжу и глазам не верю! Счетовод станичный, землемер ты наш дорогой! Мы тебя оплакали, схоронили, землей засыпали, а ты, оказывается, жив? Да еще в этаком масштабе? Дай же я тебя расцелую, покойник ты мой золотой!

Люди на нас глазеют, ребята мои подталкивают друг друга, шепчутся… Ну, я и затащил Власа Данилыча к нам в машину.

- Садись, Влас Данилыч… Едем ко мне. Там поговорим.

Приезжаем. Вожу Власа Данилыча по дому, показываю:

- Здесь спальня мальчиков - девяносто коек… Тут спальня девочек - семьдесят пять коек. В той комнате мы уроки делаем. А в этой - полная тишина, разговаривать не полагается. Кто устал от шума, загрустил или сосредоточиться хочет - может прийти сюда и отдохнуть. Здесь мы занимаемся гимнастикой, а там купаемся…

Влас Данилыч идет за мной осторожно, с благоговением оглядывает все уголки, никак надивиться не может:

- Ах ты, чтоб вам!.. Хитро придумано! Во всесоюзном масштабе, даю слово! И ты здесь главным хозяином?

- Не хозяин, а только помощник.

- Э-э, не притворяйся, я же вижу, что к тебе вся детвора бежит!

Лишь у меня в комнате Влас Данилыч отдышался и начал рассказывать:

- Не узнал бы ты станицы, Владимир Лукич. Так она изменилась за эти годы! У сельскохозяйственной артели, которой ты отмерял землю, земли теперь вдвое больше, и дома новые и тракторы! И магазинчик у нас свой и Народный дом. Во всесоюзном масштабе, даю слово! Я тут как раз добивался денег для Народного дома. Известное дело, председатель сельсовета для того и существует, чтоб добиваться. Проходил по рынку и вот на тебя наткнулся. Бог ты мой, четыре года уже прошло. Оплакали мы тебя, мать заупокойную отслужила… и вдруг такое воскрешение! Возвращайся, покойник дорогой, возвращайся домой и поскорее. Нам теперь ученый человек нужен - во всесоюзном масштабе!