Э. Кордер - Охотник на оленей

— Да. То есть, не знаю. Ради Бога, Майкл, Стивен ведь женится через пару часов.

Не понимаю, какого черта мы тут толкуем об охоте в последний раз перед армией.

Всё это ерунда.

Он вынул затвор и посмотрел в ствол. Затем вставил затвор обратно и уселся, положив ружьё на колени. Посмотрел в окно:

— Мутотень.

Майкл хлебнул пива.

— Я тебе вот что скажу. Знаешь, мне бы хотелось закончить свою жизнь в горах.

Ник повернулся к нему.

— Как? Одним выстрелом?

Майкл улыбнулся.

— Два — это слишком.

Ник снова посмотрел в окно:

— Я уж больше и не думаю об одном выстреле, Майк.

— А зря, — с напором произнес Майкл. — Оленя надо брать одним выстрелом. Всё дело именно в одном выстреле. Попробуй сказать кому-либо об этом. Так ведь и слушать никто не будет. — Он помолчал минуту. — Ты действительно думаешь о Вьетнаме?

— Не знаю. То об оленях… то о поездке во Вьетнам. Не знаю. Я думаю обо всём этом. — Ник отставил ружьё, облокотился на колени, переплёл пальцы рук и наклонился вперёд.

— Мне нравится, как растут деревья в горах. Какие они все разные. Нудно звучит, да?

— Я вот что тебе скажу, Ник. Не хочу охотиться ни с кем другим, только с тобой.

Мне нравятся парни с быстрой реакцией и сноровкой. Я не стал бы охотиться с расстегаем.

Ник рассмеялся:

— Это кто же расстегай?

— Кто расстегай? Ну как ты думаешь, кто расстегай? — Он повёл рукой к окну, в сторону города и завода за ним. — Все они расстегаи. То есть, все они отличные парни, Бога ради, но… дело в том, Ник, что без тебя я бы стал охотиться один.

Серьёзно. Только один. И никак иначе.

Ник ухмыльнулся и сделал движение рукой, как будто бы отталкивая что-то:

— Ты совсем чокнулся. Ты отдаёшь себе отчёт в этом, Майк? Ты совсем уж помешался на правилах.

Майкл только ухмыльнулся в ответ:

— Не люблю неожиданностей.

На улице прогудел сигнал. Майкл подошёл к двери:

— Это Аксел и Джон.

Ник вышел наружу вместе с Майклом.

Аксел и Джон были одеты во фраки, которые были им малы и тесны. Они походили на Шалтая и Болтая, но покрупнее. У них были одинаковые рюкзаки, ружья и куртки.

Они колотили по багажнику майковского «кадиллака».

— Аксел! — крикнул Ник. — Джон, ради Бога, погодите минутку, ребята.

Аксел, пьяный, ревел:

— Не открывается!

Майкл прошёл по снегу и показал:

— Вот сюда надо бить. Сюда вот, Аксел, а не туда.

— Куда надо ударить? Ты только покажи, куда надо ударить.

— Сюда, — показал Майкл. — Бей сюда.

Аксел прищурился, отошёл назад, поднял ногу и ударил ботинком, как гигантским поршнем, по багажнику.

Крышка откинулась.

— Ети твою в корень! — воскликнул Аксел.

— Отлично! — сказал Джон. — Жаль, что ты больше не лягаешься в команде металлургов. — Он тряхнул головой. — Опля! То есть не то, ух…

— Точно. Верно. Ого, — выдохнул Аксел, как бы не замечая этих слов. Ты знаешь, я люблю машину Майка. Некоторые машины остепеняются. Но эта машина, такая машина… она растёт. То есть, от этой машины можно ждать чего угодно. Трудно сказать, куда пойдёт эта машина.

— Вот-вот, сказал Ник. — Вот это-то и вселяет в меня уверенность.

Майкл посмотрел на Ника долгим, трезвым взглядом. Аксел пошёл к своей машине, из которой вылезал Стэн с рюкзаком на одном плече и ружьём на другом. Аксел вынул банку пива из связки на переднем сиденье, резко вскрыл её и поднял руку вверх.

— Салют! — выкрикнул он и начал хлебать пиво.

— Эй, помогите же мне кто-нибудь, — крикнул Стэн.

В отличие от других, фрак сидел на нём, как на заказ. Туфли блестели. На цыпочках он пытался пробраться сквозь снег к «кадиллаку».

— Тссс, — шикнул Джон. — Аксел намерен изгадить машину Майкла.

Аксел отнял банку ото рта, посмотрел на Джона, затем повернулся к «кадиллаку».

В банке оставалось немного пива. Он опрокинул банку и вылил остатки пива на багажник.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — произнёс он, припоминая школьную латынь. — Аминь! — Он бросил банку через плечо, выпятил грудь и забарабанил по ней кулаками. Затем фальцетом испустил великолепный тарзаний вопль.

К фургону взбирался четырёхдверный «шевроле». В нём сидело пятеро девушек в бледно-голубых платьях подружек невесты. Машина вскарабкалась на холм и остановилась как раз тогда, когда Аксел кончил вопить. К немалому удовольствию Аксела эхо долго отражалось в горах. Как только оно стихло, из церкви поплыл колокольный звон.

— Иииии-ааааа! — орал Аксел.

Он набросился на «кадиллак», уцепился руками за крышу и стал биться бёдрами в дверцу машины.