Э. Кордер - Охотник на оленей

— Аксел! — спросила одна из девушек в «шевроле». — И что же такое ты делаешь?

Аксел широко заулыбался:

— У меня глубокая интимная связь с этой машиной.

Белокурая девушка крикнула:

— Давайте, ребята, поторапливайтесь, а то опоздаем.

— У кого гвоздички? — спросила другая.

— У меня, — ответила соседка. — Они здесь, вот тут.

Она открыла коробку из-под обуви. Первая девушка посмотрела, нахмурившись, на Аксела:

— Ну и видик у тебя.

— Да, но зато какой чудный, — ответил он.

— Кто-нибудь, нацепите ему гвоздику.

— У кого руки свободные? У меня совсем отмёрзли.

Одна из девушек вставила Акселу гвоздику в петлицу:

— Ну и ну, — сказала она. — На этом фраке уже побывало миллион цветов. И где ты его только откопал? Посмотри, вся петлица в дырках!

— Ети твою в корень! — гордо выпалил Аксел.

— Ник, — позвал кто-то тихо, почти шёпотом.

Ник повернул голову.

За углом фургона, в стороне от остальных и подальше от их глаз стояла Линда. В руке она держала чемодан.

Ник подошёл к ней:

— Привет. Что ты тут делаешь?

— Привет, — она слабо улыбнулась. — У тебя ботинки промокли. — Улыбка пропала, и она сжала губы.

— Послушай, в чём дело?

Она покачала головой, потряхивая волосами, но смотрела в сторону.

— Поговорить нужно.

— Может… может, пройдём внутрь?

— Конечно.

Ник провёл её в фургон и очистил место на кушетке.

— Что случилось?

Линда начала было, остановилась, затем глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Я просто хотела спросить, — тихо сказала она, тщательно подбирая слова. — Вы с Майклом уходите в армию через пару дней, вместе со Стивеном. Нельзя ли мне пожить у вас до вашего возвращения, потому что… ну, если можно, конечно.

— Да, конечно. Ты не шутишь? Конечно.

— Я хотела бы отплатить вам обоим.

Ник опустился на колено перед ней и взял её руки в свои.

— Линда, ну что ты, Линда?

— Нет, — сказала она, покачав головой. — Я хочу отплатить тебе.

— Линда, Линда.

Она подняла глаза и посмотрела на него.

— Что? — спросила она тихим голосом.

Ник держал её руки в своих, не в состоянии выразить то, что ему хотелось сказать:

— Не знаю.

Стивен и Анджела стояли лицом друг к другу у небольшого алтаря. Позади Линда держала одну из золотых корон над головой Анджелы, а Ник держал другую над головой Стивена.

На клиросе мужской хор исполнял русский свадебный гимн — глубокая, захватывающая музыка, вызывавшая в памяти мотивы бескрайних степей, сумрачных соборов, икон, ладана и грусти. Могучий баритон Джона Уэлча увлекал за собой весь хор.

— Благословенно Царствие, — заводил священник, — ныне и присно и во веки веков.

Во втором ряду прихода, напротив подружек невесты, Майкл, Стэн и Аксел стояли на коленях во фраках, шевеля пальцами ног в холодных промокших кожаных туфлях.

Позади них были ряды других прихожан, мужчин и женщин, одетых в лучшее платье, тщательно вычищенное и выглаженное по такому поводу. Лица изборождены морщинами, руки огрубели от работы. В выражении их лиц сквозила жестокость людей, сумевших выжить. Но этот день и празднество наполняли их какой-то нежностью, объединили сердца.

Священник подал одну свечу Анджеле, другую — Стивену. Ник и Линда смотрели друг другу в глаза с робким изумлением.

Священник зажёг свечу Анджелы, повернулся и поднёс спичку к свече Стивена.

Окруженный горящими свечами, он поднял руки и произнёс, обращаясь к прихожанам:

— Всякому, кто творит зло, ненавидит свет и не приходит к свету, дабы деяния его не осуждались…

Он закончил, сделал знак друзьям жениха, затем подружкам невесты. Они подошли к алтарю, девушки окружили Анджелу, а молодые люди собрались вокруг Стивена.

Девушки касались короны, когда священник опускал её на голову Анджеле, а Майкл с остальными шаферами помогал короновать Стивена.

Священник пропел:

— Венчается раб Божий Стивен с рабой Божьей Анджелой во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Он соединил руки молодых и повёл их вокруг алтаря, что должно было означать, что союз их будет вечным. Подружки невесты и шаферы проследовали за ними.

Завершив круг, Майкл и Линда оказались лицом друг к другу. Он заглянул ей глубоко в глаза. На мгновенье она ответила ему, но затем засмущалась и отвернулась.

Раскаты оркестра оглушали присутствовавших в зале. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, и пары кружились, выгадывая пространство, сталкиваясь друг с другом, меняясь партнёрами и уносясь прочь. У двух столов, где давали выпить и закусить, стояли две очереди. Средних лет и пожилые женщины наполняли стаканы и тарелки довольно споро, но всё-таки не поспевали. Пожилые мужчины толпились группами по углам, курили и либо серьёзно беседовали, либо шумно и вожделенно хохотали.