Э. Кордер: Охотник на оленей

Церемония была краткой. Священник закончил двадцать вторым псалмом:

— …Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя переполнена. Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни. Аминь!

Аксел подкатил Стивена к краю могилы. Колёса завязли в пропитанной снегом грязи, и ему пришлось помогать вытаскивать коляску оттуда. Стивен в коляске наклонился вперёд. Он положил один жёлтый цветок нарцисса на могилу.

— Прощай, Ник, — тихо сказал он.

У Майкла, Стэна, Аксела и Джона тоже было по одному цветку. Они возложили их после Стивена. Майкл оторвал взгляд от могилы, посмотрел поверх тонких, обветренных памятников на склоне холма, в направлении помеченного пламенем и паром, дымом и шумом завода, затем вверх на свинцовое небо. Линда тронула его за руку, и пальцы их рук сплелись. Они повернулись прочь от могилы и пошли назад к машинам.

На дверях бара Джона висела табличка «Закрыто». Он отпер дверь, вошёл сам и подержал её, пока не вошли остальные. Аксел отнёс Стивена в бар на руках и посадил в кресло. Оставив табличку «Закрыто» в витрине, Джон закрыл дверь и запер её на замок. Он притащил в центр зала большой круглый стол, а остальные в это время стряхивали с обуви снег и устало сбрасывали верхнюю одежду. Майкл со Стэном расставили стулья вокруг стола. Линда села рядом со Стивеном. Анджела повела своего маленького мальчика в туалет.

Аксел сел к столу. Ножка стула была надломлена, и когда он нагрузил его своим весом, тот опасно накренился. У него вырвался приглушенный возглас. Он сердито покачал головой, провёл своей огромной ручищей по глазам. Прокашлялся.

— Кажется, у этого стула сломана ножка, Джон, — прохрипел он. Джон грустно кивнул и принёс другой. — Кофе уже готов, — сказал он. Сходил на кухню и вернулся с кофейником. Поставил на стол и посмотрел на него так, как будто что-то было не в порядке, и он пытается выяснить, что же. Чашки, — наконец, произнёс он. — Нужны чашки. — Он снова вернулся на кухню.

— Я помогу, — еле слышно промолвил Стэн.

Остальные тоже встали и поплелись с ними на кухню, кроме Анджелы, которая осталась со Стивеном. Они стали нагружаться чашками.

— Не надо брать слишком много, — произнес Джон.

— Я могу взять ещё, — сказал Майкл.

— Помоги-ка мне, Линда, — сказал Аксел. — Нагружай меня.

Когда они вернулись к столу, у них оказались лишние. Аксел смущенно посмотрел вокруг.

— Что нам делать с ними?

— Поставь на другие столы. Они пригодятся вечером… Как вам приготовить яичницу?

— Мне болтунью, Джон, — сказала Линда.

— Всех устраивает? — спросил Джон. — Ах, да, ещё тосты! Я их подам, когда начнём пить кофе.

Он снова заторопился на кухню. Стэн пошёл с ним. Джон вытащил поднос из-под бройлера. И сделал это вовремя. Наложил тосты на тарелку, положил масла и пошёл назад, оставив Стэна, молча стоявшего, озираясь. Губы у него дрожали.

Линда помогала Джону намазывать тосты маслом и раздавать их. Стэн вернулся с кухни. Глаза у него были красными.

— Эй, послушайте, — сказал он. — Может быть, всё-таки начать с пива?

— Сейчас сделаю, — ответил Джон и пошёл за стойку бара к крану.

— Я всё-таки подожду яичницу, — сказал Джон.

— Давай, помогу, — предложила Линда.

— Нет, ты садись. Разливай кофе.

Стивен держал на коленях сына, сдержанно улыбаясь.

— У тебя всё в порядке? — спросила Анджела.

Поджав губы, Стивен всё-таки кивнул.

— Сегодня… такой серый день, — сказала Анджела, не в состоянии сказать что-нибудь конкретное.

Аксел принёс и поставил на стол поднос с пивом. Он поставил по кружке перед каждым. Майкл обвел взглядом лица людей вокруг стола, затем посмотрел на кружки. Слёзы заполнили ему глаза и покатились по щекам. Он открыл было рот, но говорить не смог.

На кухне Джон помешивал яйца на сковородке. Желваки на скулах у него шевелились.

Он что-то мычал про себя. Вдруг он глубоко и судорожно вздохнул и тихо заплакал, только плечи у него вздрагивали. Он всхлипнул.

В баре все сидели тихо за столом и слушали его. Линда подняла голову и тихонько завела:

Майкл подхватил:

Друг за другом, остальные голоса слились вместе: