Джеймс Джонс - Тонкая красная линия

— Ты чего это побелел? — удивился Мактей. — Или что случилось?

Файф, с трудом переведя дух, объяснил причину. Боль постепенно утихала, теперь надо было осторожно вытянуть ногу и так подержать несколько минут.

Мактея все это очень удивило:

— А ты к врачу с этим ходил? Ты, парень, просто спятил, да и только! Да тебя с такой штукой отсюда в два счета уберут, помяни мое слово.

— Да брось ты! — Файфу такое и на ум никогда не приходило.

— Чего там брось. Еще как спишут! Я вон сколько видел солдат с меньшими болячками, и то списывали.

— А если они меня по шее?

— Ну и черт с ними. Чем ты-то рискуешь? Хуже не будет.

— Пожалуй, ты прав…

— Эх, парень. Да будь у меня хоть что-то вроде этого, давно бы меня тут только и видели. Да не везет! Вон какой здоровый… Где уж тут правды добиться, сидеть мне до последнего, не иначе…

— Так ты действительно так считаешь? Ну, насчет меня?

— Да я и секунды ждать не стал бы.

Вот так и получилось, что Файф отправился в лазарет не столько по своему желанию, сколько под воздействием Мактея. Его всегда мучала неуверенность в себе, ощущение собственной слабости, теперь же, когда он убедился еще и в своей трусости, эти чувства стали гораздо острее, болезненнее. Но с другой стороны, в чем-то он все-таки стал сильнее, в чем-то изменился к лучшему. Ну взять хотя бы драки. Прежний Файф опасался всяких стычек, старался любой ценой избежать их, главным образом потому, что не был уверен в своих силах, боялся, что его непременно побьют. Новый Файф их просто обожал, и после того, как он избил Уэлда, за последние дни еще раз шесть, а может быть и восемь, ввязывался в драки. Его не волновало, излупят его или он выйдет победителем, ему просто нравилось драться. С каждым ударом, нанесенным противнику, с каждой полученной оплеухой он ощущал странное освобождение от какого-то гнета, ему становилось легче, свободнее. Поэтому он и норовил влезть в любую стычку, схватывался с кем попало. Одним из первых таких случаев была встреча с Уиттом. Она произошла в первые дни его появления в их подразделении.

Уитт к тому времени уже два дня находился в роте и каждый вечер напивался с дружками. Файф до этого успел подраться с кем-то и очень хотел продолжить развлечение. И вот тогда-то судьба и свела их нос к носу. Сначала все было нормально — Файф обрадовался Уитту, протянул ему руку. Прищурившись и слегка наклонив голову набок, он улыбнулся, вроде бы добродушно:

— Привет, Уитт. Иль ты все еще злишься на меня?

Уитт ухмыльнулся в ответ, тоже протянул руку.

— Да нет, чего уж там, больше не злюсь, — сказал он.

— А то ведь, — все еще улыбаясь, продолжал Файф, — если там чего, так можно и разобраться… Прямо вот тут, на месте. Как считаешь?

Уитт как ни в чем не бывало кивнул в ответ. Для него драки тоже были делом привычным. Подумаешь, одной дракой больше, одной меньше.

— Что ж, можно и так. Только ведь я все равно тебе накостыляю. Хотя, видно, правая у тебя бьет неплохо. Если повезет, попадешь ею хорошо по челюсти, так и выиграть можешь. Только не у меня. Я от твоей правой все равно уйду, это дело нехитрое…

— Ну смотри… Я же не настаиваю. — Файф снова ухмыльнулся уголками рта. — Особенно, если ты теперь не злишься на меня. Даже вон разговариваешь со мной. Верно же?

— По правде говоря, не совсем уж, чтобы очень, — ответил Уитт. — Хоть это все и ерунда порядочная. Давай лучше хлебнем?

Весь этот разговор был каким-то фальшивым. Тем не менее они выпили по кружке самогона. Но ощущение неискренности сказанных слов не проходило. Оно так глубоко запало Файфу в душу, что на следующий день, когда он по совету Мактея записался на прием к врачу и отправился в лазарет, все еще томило его.

Когда подошла очередь Файфа и его вызвали в палатку к врачу, он увидел, что принимает сегодня подполковник Рот — тот самый пожилой, с седой курчавой головой и могучим мясистым телом подполковник Рот, который осматривал его тогда, раненного в голову, и так грубо и высокомерно отнесся к нему, даже очки не помог получить. Файф сразу понял, что все пропало. Однако на этот раз все получилось по-другому. Подполковник даже улыбнулся ему.

— Ну, солдат, какие у тебя заботы? — спросил он. Файф понял, что тот не узнает его. И решил на этом сыграть. И его расчет оказался правильным.

Сначала Файф просто пожаловался на свою лодыжку, на то, что она очень уж беспокоит его. Подполковник внимательно осмотрел ее, пощупал, помял своими мясистыми пальцами, покрутил туда-сюда, пока Файф не охнул от боли. Потом сказал, что нога действительно не в порядке. Просто удивительно, как он с такой ногой прошел все походы и участвовал в бою, да еще на такой тяжелой местности. А как давно это у него? Файф рассказал все как было: и о том, что он бинтует лодыжку, если надо далеко идти, и что всегда с собой таскает бинт. Подполковник даже присвистнул легонько, а потом вдруг резко поглядел на него и спросил: