Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

Все время обороны Дома Павлова, с 23 сентября по 25 ноября 1942 года, в подвале Дома Павлова находились мирные жители. Они помогали солдатам, пока советские войска не перешли в контратаку.

Потери гитлеровцев, пытавшихся занять Дом Павлова, превысили их потери при наступлении на Париж. Сам командующий немецкой Шестой армией Паулюс знал о том, что немецкие войска не могут взять этот дом.

Оттуда, из разбитой четырехэтажки, открывался великолепный обзор практически на триста шестьдесят градусов. И можно было корректировать огонь артиллерии и авиации, вести разведку и снайперскую стрельбу. Именно поэтому так и хотели захватить его невредимым немецкие войска.

Короткими перебежками, маскируясь в ямах и воронках от бомб и снарядов, немецкие штрафники приближались к четырехэтажке. Она чудом уцелела на разгромленной, превращенной в руины улице и теперь занимала господствующее положение на местности.

Господствующее для того, чтобы русским было проще убивать их. Старик грязно выругался, что делал он, в общем-то, реже других.

Пулеметная очередь большевиков высекла искры на обломке бетона, за которым прятался Герман Вольф. Бывший летчик высунул из-за обломка дырчатый ствол своего ППШ и дал короткую очередь. Русские ответили снова. Свинцовая плеть пулеметной очереди прошла над головами штрафников.

— Так, «земляки», постреляем немного и отойдем, — преувеличенно бодро сообщил всем штрафникам Старик. — Неохота дырявить задницу здесь.

— А мне вообще нигде неохота дырявить свой зад! — откликнулся, скалясь закопченным лицом, один из штрафников.

— Обратись с жалобой в Гестапо! — дал «добрый совет» Герман Вольф.

— Achtung! Feuer! — скомандовал Старик, поднимая в небо свой пистолет-пулемет.

Все остальные уцелевшие штрафники ответили дружным огнем из винтовок, автоматов и пулеметов — прямо в воздух! Такая «показательная» стрельба длилась долго, ровно столько, чтобы убедить командиров штрафного батальона в невозможности дальнейшей атаки.

— Zurück! Alles zurück! — Назад! Все назад! Грязные свиньи! — Петляя по завалам, к ним бежал гауптштурмфюрер с двумя автоматчиками. Пару раз он весьма удачно споткнулся и угодил лицом в лужу, вызвав кривые ухмылки у штрафников. — Ублюдки! Вы даже умереть под русскими пулями как следует не умеете!!!

— Осмелюсь доложить, герр гауптштурмфюрер, но мы сражались, как львы, — прямо глядя на него честными глазами, ответил Старик. — Мы израсходовали практически весь свой боекомплект. Но большевиков мы одни выбить не сможем, ведь они — сталинские фанатики… Виноват, герр гауптштурмфюрер…

Над Сталинградом завывал пронизывающий ветер, сыпал пригоршни колючего снега в лица немецким штрафникам.

— Старик, у тебя шнапса не осталось? — спросил Герман Вольф, почесываясь. Набрался-таки вшей…

— Держи, это — русская водка.

— Еще лучше, не так колотить от холода будет. — Вольф сделал несколько больших глотков и зажевал сухарем. — Держи.

«Alter Fronthase» — «старый фронтовой заяц» — принял обратно фляжку и пару сухарей от своего товарища.

— Сейчас будем наступать. У-у… Холодина!.. Verfluchtische Schnee! — Проклятый снег! — Герман Вольф согревал озябшие ладони своим дыханием. Получалось плохо.

Холода уже успели выстудить суровую и негостеприимную к захватчикам землю, и немецкие солдаты уже ощутили их гибельную силу. А ведь на дворе была всего лишь середина осени…

На рубеже атаки группировались различные немецкие части, обычная для наспех готовящегося прорыва «сборная солянка». Здесь были и штрафники, и обычные пехотинцы, и связисты, и тыловики — всех, кого удалось набрать. Яростное сопротивление русских, зубами цеплявшихся за каждый обломок стены в превращенном в руины городе, сильно проредил боевые порядки Шестой армии. И теперь здесь была даже итальянская рота, снятая с другого участка обороны.

Подъехало несколько грузовиков «Опель-Блиц» и трофейные «полуторки». Открылись задние борта, и серо-зеленым горохом сыпанули немецкие пехотинцы. Разбрызгивая жидкую грязь, они бежали по ходам сообщения к передовым окопам.

Офицеры, размахивая пистолетами, подгоняли «доблестных воинов Рейха».

— Losgechen! Los! Los! Schneller! — Идите! Идите! Быстрее!

Вскоре примерно два батальона немецкой пехоты и разрозненные части рассредоточились по всему фронту атаки. Защелкали затворы — солдаты готовили оружие к бою.