Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

Перевернувшись через крыло, с душераздирающим воем пикировали «лаптежники» Ю-87. Приникнув к земле, они сбрасывали свой страшный груз и снова взмывали вверх, чтобы вновь кинуться в атаку на уже разбитый до основания город и безжалостно расстреливать все живое из пулеметов.

С немецкой обстоятельностью они выстраивались в цепочку над целью, а потом переворотом через крыло рушились вниз, один за другим. Пикирующие бомбардировщики методично «обрабатывали» городские кварталы, превращая здания в пылающие руины и бесформенные кучи щебня, хороня под обломками женщин и детей, стариков и раненых красноармейцев. Зловещие черные капли бомб срывались с бомбодержателей неумолимым стальным дождем.

Оглушающий грохот взрывов, свист начиненных смертью стальных болванок, леденящий душу вой сирен пикировщиков с черными крестами, крики и стоны умирающих беззащитных людей соединились в поистине адскую какофонию!..

Вот серия зажигательных бомб попадает в госпиталь. И раненые ползут к окнам и выбрасываются наружу со второго и третьего этажей — только бы не сгореть заживо!

Басовито гудя, с баварской нерасторопностью заходят на цель тяжеловесные двухмоторные «Хейнкели-111». Из раскрытых бомбоотсеков сыпятся вниз тяжелые фугасные и зажигательные кассетные бомбы.

Взрывы гремят над городом постоянно, земля сотрясается, как при чудовищном землетрясении. Кирпичной лавиной осыпаются от прямых попаданий фугасок здания. Заводские корпуса превращены в руины с торчащими вверх выщербленными осколками длинными трубами. Деревянная застройка пригорода Сталинграда выгорела дотла под градом фашистских фосфорных «зажигалок».

Немецкие пикировщики носились над Волгой, сбрасывая бомбы на беженцев на берегу и на суда, пытающиеся пересечь реку. Вместе с ними над разрушенным городом и рекой носились «Мессершмитты», безжалостно расстреливая ни в чем не повинных мирных жителей с бреющего полета.

Из разбитых резервуаров вытекла нефть и огненной рекой устремилась к Волге, сжигая все на своем пути.

Кошмар испанской Герники не шел ни в какое сравнение с трагедией великого города на Волге.

Тогда, в 1936 году, гитлеровцы впервые опробовали тактику воздушного террора на беззащитном республиканском городке. Тень будущего «Блицкрига» легла на землю, опаленную гражданской войной, от крыльев безжалостных пикировщиков с черными крестами на крыльях. Те же «Хейнкели-111», Ju-87 и Ju-52 обрушили на религиозный и культурный центр непокорных басков свой смертоносный бомбовый груз. А потом бипланы-штурмовики He-51 гоняли на бреющем над развороченными бомбами улицами, из пулеметов расстреливая уцелевших мирных жителей.

И нынешний командующий 4-м Воздушным флотом Люфтваффе под Сталинградом Вольфрам фон Рихтгофен был одним из командиров германского легиона «Кондор».

Тогда, по официальной статистике, под развалинами Герники погибло 1645 мирных жителей и еще более тысячи человек были ранены. Сколько тысяч человек из населения города, эвакуированных и солдат погибло под бомбами в Сталинграде — точно неизвестно до сих пор.

Все это происходило 23 августа 1942 года, когда Люфтваффе нанесли самый массированный за всю битву на Волге удар по Сталинграду.

Небо на западе потемнело от черных крестов на крыльях «Хейнкелей-111», «Юнкерсов-88» и «лаптежников», Ю-87. Вокруг них с противным жужжанием, словно осы, сновали желтоносые «Мессершмитты-109». Басовито гудели двигателями «Разрушители» — двухмоторные истребители Bf-110 «Церштерер». Даже тихоходные трехмоторные транспортники «Тетушка Ю» — Ju-52 — участвовали в бомбежке!

Они взлетали с аэродромов станиц Морозовская и Тацинская (Tazi и Moro, как их называли немцы), с аэродромов Гумрак и Питомник. Даже с аэродромов под Орлом и Брянском взлетали в тот день бомбардировщики с черными крестами.

Бомбы рушились с небес с такой плотностью, будто бы это шел стальной дождь. Ни до, ни после немцы не задействовали такой ужасающей мощи. Но бомбы эти были слепы и сносили взрывами все.

— Achtung! Luftalarm! — Внимание! Воздушная тревога! — Герман Вольф первым понял, что происходит. Какая разница, от чьей бомбы погибать.

Тем более что русские и немецкие войска в сражающемся городе порой разделял лишь бросок гранаты.

— Прячемся! Прячемся!

Герман Вольф второй раз в жизни находился под такой массированной бомбардировкой. Снова рушились остатки стен, в щебень разлетались чудом уцелевшие здания. Снова ходуном ходила земля и растекалось по ней пламя. И в этот раз Герман думал, что не переживет подобного ужаса.