Алексей Котенев - Грозовой август

А этажом выше, в терапии, лежит тот, к кому тянется сердце Вероники, — их комбат Ветров.

Однажды в бессонную ночь Вероника рассказала Ане, как она стала женой Бережного. В то время Модест Петрович преподавал у них в институте хирургию и поразил ее воображение своими знаниями, авторитетом, славой. Веронике лестно было стать женой самого Бережного, чье имя студенты произносили с глубоким уважением. Ей даже показалось, что она полюбила этого «хирургического кумира». Но это была не любовь, а совсем другое — преклонение перед талантом. Что такое настоящая любовь — та, которая не дает покоя, лишает сна и рассудка, заставляет забыть все на свете, — Вероника узнала позже, когда повстречала Алексея Ветрова.

Уже больше месяца лежит Ветров с больной печенью в этом корпусе. Вероника скучала, мучилась, но крепилась — хотела перебороть себя. И вот не выдержала. Решила хоть издали поглядеть на него: может, полегчает на душе. Ветров на глаза не попался, и Вероника с Аней снова вернулись на склад.

Наконец медикаменты были получены. Расторопный водитель быстро перенес свертки и ящики в санитарную машину, переложил их свежескошенной травой, сел за руль, открыл дверцу:

— Товарищ капитан медицинской службы, пожалуйте!

— Погодите немного, — кивнула ему Вероника и, повернувшись к Ане, сказала:

— Надо навестить Модеста Петровича. Узнает, что была — обидится. Пойдем со мной. Мы недолго.

Они вышли на тополевую аллею, обогнули побуревший от пыли сквер. Вероника шла медленно, казалось, вот-вот остановится и повернет обратно. Предстоящая встреча с мужем тяготила и раздражала ее. Ей вдруг захотелось высказать ему все, что наболело на душе, все, что таила от него не один год. «Зачем скрывать правду? Не лучше ли во всем сознаться?» — спрашивала она себя. Но почувствовала, что не сделает этого.

У других бывает все просто. Выходит девушка замуж и вдруг обнаруживает: муж недостойный человек. Принять решение тут нетрудно: с глаз долой — из сердца вон. В ее отношениях с Бережным все гораздо сложнее. Она в нем не разочаровалась ни капли, по-прежнему ценит и глубоко уважает его и как блестящего хирурга, и как хорошего, порядочного человека. Как же такому сказать: «Ты мне не люб, пойду к другому»? Язык не повернется. Но нельзя и молчать, скрывать правду. Сколько можно фальшивить? Это гадко.

— Счастливая ты, Анюта. Вольная, как птица, — проронила Вероника, медленно поднимаясь на крыльцо.

Длинный широкий коридор, выстланный светло-коричневой плиткой, был пуст. По обеим сторонам белели высокие двери и столы дежурных сестер, справа в стенном выеме виднелся шкаф с раскрытыми дверцами, дальше, за ним — широкая дверь с табличкой «Главный хирург».

Бережного в кабинете не оказалось.

— Он уехал в медотдел. Вернется только завтра, — сказала Веронике уже немолодая чопорная хирургическая сестра в туго накрахмаленной белоснежной косынке.

Вероника быстро вышла в коридор, но пошла не к выходу, а к лестнице на второй этаж. Аня сразу догадалась, куда она спешит, — в терапевтическое отделение, к Ветрову! — и крикнула ей вдогонку:

— Я подожду в машине.

Вероника ничего не ответила. Так же спешила она на свидание с Ветровым на Бутугуре — бежала, озираясь в темноте, на условленное место, бросалась в его крепкие объятия. А потом они уходили в степь, бродили по мягкой траве, садились на серый камень, мечтали о будущем. Как это было хорошо: двое в степи, а над ними равнодушная молчаливая луна. А на ковыльной глади лунная дорожка — как на море...

Теперь все это в прошлом. А прошлое не возвращается. На повороте лестницы Вероника замедлила шаги, остановилась. Сердце звало к нему, наверх, а рассудок сдерживал: «Вернись, забудь!»

Никогда не думала Вероника Бережная, что этот строгий, суховатый на вид капитан, которого она когда-то считала педантом и солдафоном, не ведающим ничего, кроме своей боевой подготовки, причинит ей столько мучений. Сначала она просто сочувствовала своему комбату, зная, что у него во время бомбежки погибли жена и ребенок. А потом пришла любовь, которая превратила тридцатилетнюю Веронику в семнадцатилетнюю девчонку. Она искала встреч с Алексеем, глядела в окна и вся преображалась, завидев его ладную фигуру, затянутую ремнями походного снаряжения, поблескивающий на груди орден.

Сближались они медленно, оборвалось все сразу, в один миг. В тот весенний день Ветров получил письмо от чудом уцелевшей жены. Внезапное известие необычайно взволновало его. Он весь сиял от радости.