Владимир Кашин - С нами были девушки

Ты это знаешь, Зина, но все равно стоишь во весь рост. Ты не можешь, как солдат-пехотинец, укрыться в окопчике, даже если по тебе начнут бить из орудий и пулеметов. Ты должна слышать и видеть очень далеко потому, что чем раньше ты заметишь врага, тем легче будет его уничтожить.

Тебя в укрытие не прячут. Наоборот. Командиры твои выбирают для тебя высотки, холмы с хорошим обзором, а чуть дальше в тыл — твоим подругам даже строят деревянные вышки. Что ж, в каждом деле есть свои плюсы и минусы, и раз ты пришла воевать, ты сама ищешь, куда бы повыше взобраться, чтобы проклятый враг не мог укрыться от твоего цепкого, настороженного взгляда.

Правда, днем ты набрасываешь на себя землисто-зеленую накидку, утыканную веточками с вянущими листьями, которая сковывает тебя, но прячет от пролетающих над головой воздушных разбойников. Ты стоишь в этой сетчатой накидке, словно девушка из сказки, которая, закутавшись в рыбачью сеть, пришла к королю и не одетая, и не голая. Но что там сказки! Где то время? И были ли сказки вообще? Сейчас ты о них вспоминаешь только потому, что чувствуешь себя открытой всем пулям и осколкам в этом дырявом, мохнатом уборе…

После волжской битвы, где было и очень жарко, и очень шумно, тебе кажется, что на этом наблюдательном посту слишком тихо, и тебя беспокоит эта неестественная тишина на переднем крае.

Но не надо пугаться тишины на земле, не надо так вслушиваться в нее, в то, что происходит внизу. Не забывай о самом главном — о безграничном голубом океане, заливающем тебя со всех сторон. Сквозь легкие шумы просыпающейся земли слушай, как накатывается сверху воздушный прибой. Слушай, не несет ли он из глубин океана еле различимый, замирающий рокот, который вдруг может превратиться в прерывистый тягучий гул вражеского мотора…

Пост — это неглубокий котлован, обвод которого разделен на 360 градусов. В землю веером воткнуты кусочки фанеры с пометками. Фанерка с надписью «90» указывает направление на восток, «180» — на юг, «270» — на запад, «360» — на север. Это для удобства наблюдателя: если неожиданно появится над постом самолет, можно будет быстро определить его курс.

На шее у Зины висит полевой бинокль, В нужный момент он приблизит самолет, поможет определить его тип, скорость, высоту.

В правой руке девушка держит винтовку. Она кажется лишней. Ведь пулей не собьешь мощный бомбардировщик, не защитишься от его бомб, пушек и пулеметов. Впрочем, оружие не мешает Зине. Девушка стоит свободно, иногда делает несколько шагов по котловану и опять возвращается в центр, подносит к глазам бинокль и рассматривает горизонт. Пост расположен на высоком холме, поэтому в ясный день Зина видит самолет дальше, чем за десять — пятнадцать километров.

Девушка понемногу привыкает к новому месту. Ведь когда-то она мечтала попасть на передний край, туда, где решается судьба войны.

Теперь передний край перед ее глазами.

Недавно по этим холмам горячей волной прокатилось наше наступление. Оно сорвало колючие заграждения, разрушило немецкие окопы, ходы сообщений, прокатилось через Днестр и улеглось на том берегу, чтобы набраться новых сил. Впереди, в рощице, остались подбитый фашистский танк, покалеченные пушки со скрюченными стволами; недалеко от поста торчат колья с обвисшей колючей проволокой. За несколько километров на запад, за Днестром, — передний край наших войск. Сейчас и там тихо, только ночью время от времени взлетают в черное небо ракеты. Но каждую минуту снова может вспыхнуть бой…

…Когда девушки прошли в Ленинске, за Волгой, первичную солдатскую подготовку, их выстроили во дворе и Моховцев спросил, кто хочет остаться в батальоне, а кто — отправиться на наблюдательные посты, расположенные на левом и правом берегах Волги.

— Спрашиваю вас, — сказал он громко, — на демократических началах, как вы дома привыкли. Кто куда хочет? Ясно? А? Ну вот вы, где хотите служить? — обратился он к Незвидской.

— На посту.

— Ясно.

— А вы? — обратился он к другой девушке.

— Здесь.

Зина тоже попросилась на передовой пост. Закончив расспросы, Моховцев сказал:

— Теперь слушайте меня. Обо всем, что вы здесь говорили, нужно забыть. Ясно? Теперь все вы — воины, а главная особенность военной службы заключается в следующем: воин делает не то, что ему захочется, а то, что приказывает старший начальник. Это надо усвоить… — А затем по своему усмотрению распределил людей.

Тогда Зина, Незвидская, Койнаш попали во взвод управления, который обслуживал батальонный пост.