Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

Когда мы всплыли, на месте танкера не увидели ничего, кроме гигантского масляного пятна.

Мы сидели за обычным вечерним скатом — лучшим занятием для успокоения нервов и изгнания из головы жутких зрелищ, свидетелем которых мы были, — когда во второй раз за день заметили цель. Район, что и говорить, оказался весьма уловистым!

Над морем опустилась темнота. Луна спряталась за толстым слоем облаков, и я очень желал, чтобы она там и оставалась. Начиналась наша первая атака из надводного положения. Я быстро произвел необходимые вычисления.

Первая торпеда прошла мимо. Некондиционная! Я очень надеялся, что судно-шеститысячник, под грузом и вооруженное, ничего не заметило. Так оно и случилось. Я это определил по тому, что оно произвело менее значительное изменение курса, чем до этого. Постепенно я стал подбираться ближе, стремясь занять удобную позицию для повторной атаки, что было делом долгим и кропотливым. К тому же нас подгоняло время: в любой момент могла выглянуть из-за облаков луна.

На этот раз я подошел близко. Даже без бинокля мы могли видеть палубу судна, и один клялся, что видит орудие, готовое к действию. Если он был прав, то они могли бы быстро развернуться и за считаные секунды уничтожить нас. Но ничего такого не происходило: судно спокойно продолжало свой путь. Вторая моя торпеда тоже сбилась с курса. Мы подождали-подождали — ничего.

Выстрелил в третий раз — и на сей раз попал. Последней готовой к стрельбе торпедой. Дальше все пошло по заведенному образцу. Судно остановилось и накренилось. Команда спустила шлюпки, быстро и без суеты, что указывало на ее опыт в конвойных делах. Судно исчезло навсегда.

Десять минут спустя, когда мы случайно проходили над местом, где затонуло судно, раздался сильный подводный взрыв. Лодку подбросило, нас тоже.

„Достали нас!“ — подумалось мне. Хотя как и чем, мне в голову, признаюсь, не приходило.

— Надеть спасательные жилеты! По местам стоять, к борьбе за живучесть готовиться! — крикнул я, хотя сам не знаю, что это нам дало бы, если нас действительно достали.

Но тут начали поступать доклады. Ущерб, слава богу, оказался минимальным.

Так в чем же было дело? А в том, что торпедированное судно медленно погружалось, и в тот момент, когда мы проходили над ним, взорвались его котлы.

У нас оставалось еще две торпеды на верхней палубе. Но мы были вынуждены дожидаться лучшей погоды, чтобы перегрузить их в лодку. В первую же хорошую ночь мы занялись этой трудоемкой работой. Но удача, которая пока что держалась рядом, на этот раз оставила нас. Первая торпеда была бракованной, и, предположительно, с ней ничего нельзя было сделать в условиях лодки. А когда стали грузить вторую торпеду, у нас сломалось торпедопогрузочное устройство, и до рассвета мы занимались тем, что возвращали торпеду обратно в контейнер на верхней палубе.

Ну и, конечно, еще один пароход выбрал именно это утро, чтобы попасть в поле моего зрения. Первую торпеду мы проверили, и, насколько могли судить, никакой надежды исправить ее не было. Но я все равно подумал, что надо попытаться. Целью оказалось тяжело груженное судно водоизмещением 6000 тонн, как всегда вооруженное.

Условия для атаки и позиция были прекрасными, когда торпеда покинула торпедный аппарат. Но она не попала. Через гидрофон мы услышали, что она отклонилась вправо. С парохода ничего не заметили. Он шел, делая зигзаги, в мою сторону. Мне ничего не оставалось, кроме как дать ему уйти. В такую погоду не мог стоять вопрос об артиллерийской атаке.

Пасха. Мы уже почти шесть недель находились в море.

По внутренней трансляции объявили:

— Подводная лодка возвращается на базу!

Это объявление было встречено радостными возгласами.

Поскольку уже наступил апрель и айсберги заходили дальше на юг, я принял южнее против нашего маршрута к берегам Америки. При хорошей погоде и попутном ветре мы быстро продвигались к дому.

Теперь я разрешил, чтобы вдобавок к вахтенным на мостик поднимались по паре человек. Наконец-то можно было и уставшие ноги вытянуть. Я даже позволил себе позагорать и здорово обгорел!

Близилась к концу провизия, и приходилось задумываться над рационом. В основном каждый день шла консервированная тушенка.

В воде было много морской растительности, нанесенной Гольфстримом из Саргассова моря, и медуз с белыми венчиками. Когда их захватывала струя, они переворачивались и были похожи на большие светящиеся голубые стеклянные шары. Летающие рыбы, дельфины и киты отвлекали наше внимание от самолетов, столбов дыма и торпед.