Игорь Лощилов - Отчаянный корпус

Цыпляев принялся раздувать ноздри и, не отрывая горящих плошек, передернул затвор. Ну, сколько на это нужно? — доли секунды, а Петрову и их оказалось довольно — в результате молниеносного приема пистолет оказался на земле, а особист в кювете.

— Взять его! Чего стоите? — закричал он оттуда.

Солдат, бросившийся выполнять приказ, тотчас же присоединился к нему.

— Третьего ломаю! — предупредил Петров.

Желающих ломаться не оказалось. Он поднял пистолет и скомандовал выходить. Цыпляев неуклюже выбрался на обочину.

— Вы за это ответите, — хрипло выдохнул он.

— Уже и вежливости научился, — хмыкнул Петров. — И кто тебе про нас насигналил, не замполит ли?

— У меня была с нем беседа, — последовал уклончивый ответ.

— Ясно. И где сейчас этот сигнальщик?

— Поехал навстречу колонне.

— А с нами что хотел сделать?

— Допросил бы, выяснил, где сообщники, кто за вами стоит…

Ветрову сразу вспомнился старшина Сердюк с его неизменным: «От кого шел? Пароли, явки, адреса?» Подумалось: столько лет прошло, выросло новое поколение, а они — будто в спящем королевстве. Петров, верно, подумал о том же и удивился:

— И кто тебя в органы определил? Нахватался слов: ответите, вопросы задаю я, где сообщники? А безоружного человека взять не мог.

Цыпляев шмыгнул разбитым носом:

— Пистолет отдайте.

— Успеется. Пойди, приведи себя в порядок.

Тот тяжело потопал к притаившейся машине, а Петров, глядя на эти нескладные движения, покачал головой и выразительно плюнул.

По вопросу дальнейших действий выявились разногласия. Одни предлагали ехать дальше, проводить собрания и принимать резолюции, другие считали целесообразным ехать к Ильину и убедить его отдать приказ об остановке движения подчиненных частей. Примирил Петров — пусть все отправляются навстречу колонне и там поработают, а он с особистом найдет командующего и привезет его.

— Вы же все толковали про кадетское братство, что же он, не послушает своих ребят? Дайте только знак…

«Ребята» переглянулись — а ведь верно! Ветров поспешил в машину и черканул несколько строк. Пока писал, Лабутя незаметно шепнул особисту:

— Видел, что за птицы? Брать преждевременно, выявим связи. Оставь своих людей для наблюдения, а сам немедленно к командующему. Доставь полковника Петрова с донесением.

— Петрова? А-а, псевдоним, понимаю, — обрадовался тот и побежал отдавать распоряжение.

Лабутя заглянул к Ветрову в машину:

— Написал? Курьер готов. И не надо мучиться. Хам сказал царице Хаме: прозы нет, пиши стихами.

— Я так и сделал, — улыбнулся Ветров и протянул Лабуте записку. Там стояло его старое четверостишие с несколько измененными словами:

Под ним подписи: Алишер, Лабутя, Жека.

— Молоток! — одобрил Лабутя. — Пусть теперь попробует не откликнуться.

Через минуту машина офицера особого отдела понеслась в мокрую темноту.

Ночь для генерал-лейтенанта Ильина выдалась тревожной. Смена власти — событие незаурядное, и так уж повелось, что лидеры у нас по своей воле не уходят, все как-то внезапно, словно специально для проверки боевой готовности войск. Помимо обычной работы хватало разного рода звонков от однокашников по Академии Генштаба, партийных и советских работников, с кем приходилось встречаться в повседневной жизни. Интересовались обстановкой, прощупывали отношение к происходящему. У него на этот счет было давнее правило: не принимать участия в политических играх. Кое-кто из коллег, кому показался узким военный мундир, начал мечтать о масштабах государственного деятеля, даже о президентстве, он же профессии изменять не намеревался и хотел делать свое дело. Так и отвечал: у меня-де сапоги в порядке, а выше сапога не сужу.

Он привык гнать от себя всякие сомнения в целесообразности полученных свыше распоряжений и способности руководителей страны принимать верные политические решения. Гнал даже в самую глухую пору, когда «маразм крепчал». Слава богу, жизнь щадила и не заставляла применять силу против сограждан. Некоторым однокашникам повезло менее, но и там, например в Тбилиси, приходилось успокаивать не народ, а бесчинствующих молодчиков и хулиганов, в общем, как стали говорить, деструктивных элементов. Так что привычная схема работала.

Во второй половине дня пришел приказ о выдвижении его войск к Москве, и проблемы пошли обвалом. Это ведь не стандартная тревожная ситуация, годами отработанная до мелочей. Возникли сотни неожиданных вопросов, начиная от инструкций по применению огнестрельного оружия и кончая сугубо земными: как будет отправлять естественные надобности большая человеческая масса в столичном городе. Офицеры-то у нас не очень-то приучены принимать самостоятельные решения. Если нет инструкций, предпочитают обращаться по команде, вот и повалила лавина, не до политики.