Игорь Лощилов - Отчаянный корпус

Раздался резкий и злой голос:

— Мы не против населения, наша задача — не допустить беспорядка.

— Бросьте! В Москве нет беспорядков, а вот присутствие тысяч вооруженных людей их несомненно вызовет. И произойдет это помимо вашей воли. Люди крайне возбуждены: кто-то может оскорбить, бросить камень, бутылку, просто плюнуть — и какова будет реакция вооруженного человека?

Поэтому мы обращаемся с призывом остановиться. Встанете вы, встанут другие, выйдут из города войска — только так можно избежать столкновения. А через несколько дней соберется Верховный Совет, и вы, повинуясь законному органу, выполните все его распоряжения. Пока же мы взываем к вашему гражданскому мужеству: остановитесь!

Его слова потонули в громком шуме. Подбежал растерянный командир.

— Что же вы такое говорите, товарищ полковник? Ведь у меня приказ. Как я могу его не выполнить? Это же подсудное дело.

Лабутенко подал зычный голос. Роль его оставалась все еще не выясненной, и офицеры на всякий случай притихли.

— Говорить будет военный прокурор, — объявил он.

Алишер выступил вперед и снял накидку. Помятая, изрядно потертая форма висела на нем мешковато, и весь он выглядел сейчас не грозным военным прокурором, а пожилым школьным учителем.

— Разберем ситуацию с юридической точки зрения. Воинские законы действительно предусматривают ответственность за невыполнение приказа, вплоть до уголовной. Но приказ приказу рознь. Сейчас мы имеем дело не с боевым приказом, а с приказом как актом применения права. Теперь спрашивается, кто имеет право отдавать приказ на движение войск в стране? Президент, наш Верховный Главнокомандующий, от должности отстранен, его преемник в должность не введен и необходимых полномочий не имеет. Министр обороны вошел в состав ГКЧП — образования явно незаконного, и от его имени приказывать не может. И вот, чтобы остановить анархию, появляется Указ Президента РСФСР… — Алишер вынул из папки бумагу и показал ее собравшимся, — согласно которому он берет верховную власть над всеми воинскими формированиями, находящимися на территории России, и приказывает им вернуться в пункты своей постоянной дислокации.

Командир полка взял Указ и с недоумением повертел его.

— Но мне нужен приказ моего непосредственного начальника.

— Этот Указ — документ прямого действия, но тем не менее мы едем к вашему командующему и до поступления его приказа предлагаем оставаться на месте. Этого же от вас требует и гражданская позиция, о которой только что говорил представитель Правительства России.

Все это звучало довольно убедительно, и командир окончательно растерялся. Человек он был, судя по всему, податливый и, верно, недолго противостоял бы натиску приехавших, но тут вмешался замполит, обладатель того самого резкого голоса.

— Товарищи! — закричал он. — Народ переживает тяжелое время, под угрозой его социальные завоевания, рушится наш Союз — оплот мира и прогресса. Нашлись, наконец, истинные патриоты, желающие навести порядок. Они зовут на помощь, против оголтелых критиканов, так называемых дермократов. Что же мы, остановимся на полпути? Откуда взялись эти люди, и почему они ведут вражескую пропаганду в расположении воинской части? Нужно их задержать и отправить в особый отдел для выяснения. Сдается, что форма на них с чужого плеча — настоящий советский офицер такие разговоры вести не может.

По мере его речи Петров все более распалялся, катал желваки и скрипел зубами. Наконец не выдержал и бросился чуть ли не с кулаками.

— Ах ты, гнида трескучая! Это я не настоящий?! Погляди на документ! — Он поднял куртку и продемонстрировал уродливый шрам. — Полживота в Афгане оторвало. И на руки погляди — трясутся, но не от поллитры, как у твоего истинного патриота, а от контузии — фугас рядом рванул.

Друзья! Я провоевал три года, командовал десантным полком. Положил не один десяток ребят, гнал их на верную смерть. Себя тоже не жалел. Зачем? Недосуг было задуматься, все — приказ, приказ. Теперь разобрались и объявили, что приказ был неправильный. А ребят нет, и сам покалеченный. Вот и вам нужно думать: не такие ли преступники сейчас приказ отдают?

Если речь Петрова и произвела на кого-нибудь впечатление, то только не на замполита.

— Ты горлом не бери, — его и без того резкий голос приобрел металлический оттенок, — а если нервный, дома сиди. У нас против вашей бумажки своя есть, — он развернул полевую сумку и прочел: — «Приказ командующего округом от 20 августа, пункт 2: „Эмиссаров, космополитов, предателей Родины, Союза задерживать, проводить допрос, сдавать правоохранительным органам“. Так что убирайтесь с дороги, пока мы его не применили. Пощадим, так сказать, раны.