Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Могли ли эти фронты достойно встретить контрудар противника? Могли, при условии, что Ставка последовательно вела бы политику концентрации основных сил и средств на южном крыле советско-германского фронта. Крупными силами располагал Южный фронт, так и не сумевший выполнить поставленную перед ним задачу – в лобовой борьбе разгромить группу армий «Дон». Советская 1-я танковая армия «заплуталась» у Спас-Демянска. Если противник с Ржевско-Вяземского плацдарма перебросил на юг значительное количество дивизий (не менее 15), то силы Красной Армии остались там практически нетронутыми. Германское командование более смело шло на переброску своих соединений с других участков советско-германского фронта на решающие для судеб кампании места. Ставка предпочитала воевать наличными силами и если и вводила свежие войска, то из стратегических резервов. Но, в отличие от немецких резервов, новые соединения, укомплектованные в значительной мере из новобранцев, сильно уступавших им в боевой выучке и опыте. Совершенно неуместной в тех условиях была директива Ставки от 29 января 1943 г., в которой предписывалось: «С февраля месяца текущего года приступить к выводу в резерв фронтов стрелковых дивизий и стрелковых бригад для доукомплектования и отдыха с последующим вводом их в бой и вывода в резерв на их место других наиболее ослабленных соединений» (11, кн. 1, с. 159). О каком отводе частей на отдых можно вести речь, если дивизии Воронежского и Юго-Западного фронтов были фактически вытянуты в одну линию? Конечно, надо давать солдатам отдыхать, но заменяя их свежими частями. Тут же командующим ставились решительные цели, предлагая одновременно ослабить армии. Непонятно… Непонятно и другое – охватившее командование в тот момент затмение умов.

В свое время Тухачевскому крепко досталось за авантюрный «поход на Вислу» – без резервов, с растянутыми тылами и дырами между отдельными группами войск. Но Тухачевскому было 27 лет, а тут командовали матерые, многократно битые мужики. Однако советское командование будто стремилось затмить его своим авантюризмом и верхоглядством. И ведь почти удалось! Но это чуть позже, а пока в штабах и Кремле правила бал королева Эйфория.

Из Ставки вдруг посыпались планы окружений, которым позавидовал бы Ганнибал. И… Мюнхгаузен. Уж больно завирально они выглядели. В январе 1943 г. Ставкой был выработан следующий общий план зимней кампании на советско-германском фронте. Во-первых, совместными ударами Брянского и левого крыла Западного фронта через Орел, Брянск выйти к Смоленску в тыл группе армий «Центр» фронтом, чтобы окружить ее! Не беда, что около года советские войска не могли совладать с одним Ржевским выступом. Теперь решено не мелочиться и покончить с врагом у Москвы одним могучим ударом. Им должен помочь только что созданный (5 февраля), да и то на бумаге, Центральный фронт во главе с Рокоссовским, чтобы он, во главе переброшенных из-под Сталинграда войск, осуществил прорыв к Днепру, в короткий срок выйдя на линию Гомель – Могилев. Далее в это же время (т. е. в январе-феврале 1943 г.) войска Волховского и Северо-Западного фронтов должны были разгромить Демянскую группировку противника и через образовавшуюся «дыру» прорваться к Пскову и Нарве, окружив основные силы группы армий «Север» у Ленинграда (операция «Полярная звезда»). В это же время войска Юго-Западного и Воронежского фронтов должны были выйти к Днепру, окружив и разгромив 1-ю и 4-ю танковые армии вермахта. Одновременно с ними войска Северо-Кавказского фронта должны были отрезать 17-ю армию на Кубани от Крыма и разгромить ее…

То есть предполагалось за каких-то пару месяцев окружить основные группировки германских войск от Черного до Балтийского морей! Так и видятся товарищи в Генштабе и Кремле, в ночной тиши своих кабинетов увлеченно рисующие разбегающиеся в разные стороны стрелы. А почему бы не громить врага на карте, сидя в тепле, попивая чай с лимоном? А может быть, то был тонкий сталинский юмор? Генералитет после Сталинграда воспрял, возгордился, возомнил о себе, что они умеют воевать, если им не мешать. «Лавры Ганнибала и Мольтке захотели, товарищи генералы? Нате, окружайте, сколько влезет».

Откуда взялись эти наполеоновские планы, которым, как и грандиозным замыслам в период зимней штабной лихорадки 1942 г., суждено было провалиться? Штеменко ссылается на победные реляции Голикова и Ватутина, а также самокритично пишет: «Общее поведение немецко-фашистских войск… командующими фронтами и Ставкой (т. е. Сталиным. – Б.Ш .) оценивалось в то время как вынужденный отход за Днепр… Признавалось бесспорным, что инициатива, захваченная нами под Сталинградом, удерживается прочно и для перехвата ее у противника возможностей пока нет. Больше того, считалось маловероятным, чтобы гитлеровская армия предприняла в ближайшее время сколько-нибудь значительные контрдействия..» (11, кн. 1, с. 157–158). Получалась зеркальная ситуация с оценкой противника в июле 1941 г. Тогда Гитлер и Гальдер уверились, что Красная Армия разбита и всерьез сопротивляться уже неспособна. Теперь советское командование ставило крест на вермахте.